Зимовье

Пьеса

  За окном тихо ложился снег, ярко светило солнце, а вокруг моего зимовья на сто километров окрест не было ни единой живой души!
Хотелось просто раствориться в этом покое и блаженном безмыслии, но я всё-таки заставил себя сесть за работу. Причём взялся за самую трудную и пожалуй, ключевую сцену моей новой пьесы.
В ней у меня происходит диалог двух разнорабочих. Из него в итоге должно стать понятно, что один из них разговаривает не по-человечески. То есть слова и предложения он произносит вполне обыкновенные, но это почему-то не умещается в сознании собеседника. И читателя конечно тоже. Никак.
Находясь на горячей волне вдохновения, я быстро набросал три страницы. В самый ненужный момент перестала писать ручка. Я встал размяться и заодно сходить за новой. Проходя через сени, глянул в окно и от неожиданности замер. Там стояли три человека. Двое мужчин и женщина.
Секунд десять мы смотрели друг на друга. Я в помещении и в полном замешательстве, они на улице, припорошенные снегом...
Наконец, я вспомнил, что это приехала делегация от поселковой администрации...
Ещё с прошлого года шли вялые переговоры о назначении меня главой поселения городского типа,- "Суккозеро".
И вот они приехали с той же песней:
"Земля наша богата ископаемыми, лесом, в море есть рыба, люди - в целом неплохие, а порядка нет"...
Немногословные, внешне суровые северяне не сразу приняли моё приглашение войти в дом.
Долго снимали валенки, обстоятельно отряхивали снег. Гуськом прошли в комнату и встали к печи, вытянув вперёд озябшие руки.
Напрямую отказать этим хорошим людям я просто не мог...
Пока я заваривал чай, мне пришла в голову спасительная идея!
- А давайте я вам сцену из своей новой пьесы почитаю! У меня тут черновой набросок.
Один из них, кажется его звали Георгий Иванович, обернулся и через паузу кивнул.
Усадив гостей поближе к печи, я принёс чайник, мёд, тарелку с украинским салом и свои листки.
Немного волнуясь, быстро прочитал вслух, написанное часом раньше.
Гости не издали ни звука. Я стопроцентно завладел их вниманием. Кажется они даже не шевелились. Потом переглянулись, как по команде встали и пошли одеваться.
Я долго смотрел в окно как они идут от моего зимовья вдоль кромки леса.
Снег блестел на солнце так, что у меня заболели и заслезились глаза. Я зажмурился. Прислонился лбом к холодному стеклу.
Потом увидел что троица возглавляемая Георгием Ивановичем превратилась в три чёрные точки...
Стало казаться, будто эту встречу с белыми ходоками из затерянного в карельских льдах посёлка я себе придумал.
Вряд ли они когда-нибудь вернутся.