Подработка или 7 шансов спасти его жизнь

P.S.

  Когда что-то запрещают, хочется сделать это еще сильнее прежнего в несколько раз. Когда говорят «не ищи», отчаянно хочется броситься на поиски, но не можешь сдвинуться с места. Говорят «не зови» — появляется непреодолимое желание крикнуть во весь голос, но горло будто сжимают тиски. Говорят «не люби». И вот тут появляется первая и самая большая проблема. Никто не знает, как заставить человека разлюбить, если все его существо сопротивляется и не отпускает воспоминания, и в большинстве таких случаев пытаются выбить клин клином.

Намджун честно и добросовестно старался выполнять данные ему наказы, но сердце не проведешь. Он до сих пор помнил, как очнулся в больнице, и первым делом спросил о Хичон. Он помнил, как вечером того же дня к нему пришла какая-то женщина, кажется ее тетя, и как она долго и неотрывно смотрела на него, будто с укором. Он помнил слова врача, что, к его глубочайшему сожалению, девушку не удалось спасти и она, не приходя в себя, скончалась в реанимации после операции. Он запомнил на всю оставшуюся жизнь звуки двух выстрелов, которые так жестоко и бесцеремонно разлучили их, не оставив абсолютно никакого шанса. Так решила Хичон, и Намджун пообещал себе, что не позволит ей жалеть, где бы она сейчас ни была.

***

— Иаххель. — Тихий голос старичка в кресле у окна прозвучал в тишине, но ответа не было. — Иаххель, ну же.

В этом маленького роста, седовласом пожилом мужчине трудно было узнать Намджуна, и совершенно невозможно тем, кто знал его до всего произошедшего. Мелкие паутинки морщин, переходящие в более глубокие, пролегли под некогда живыми и яркими глазами. Взгляд потух, будто затуманился, но мысли его все еще были остры, а память свежа, несмотря на возраст. Он сидел в своем любимом кожаном кресле в кабинете и смотрел в одну точку, держа в морщинистой, худой руке кулон, подаренный когда-то девушкой, чей образ он бережно хранил в самом дальнем уголке сердца и никому не рассказывал о ней.

— Иаххель, я прожил жизнь, как ты и хотела, — Намджун легонько дернул кулон, который так никогда и не снимал до этого, и, порвав цепочку, положил его на стол перед собой. Рядом с фотографией его детей и улыбающейся жены. — Я женился, правда забыть тебя все же не получилось, как ты просила. Воспитал двух сыновей и дочку. Знаешь, ее зовут Хичон. Похожа на маму, но, в тоже время, она напоминает мне тебя. Такая же смелая и решительная. Я успел помириться с родителями, и старший сын теперь управляет семейным делом. Вернулся к работе, да, и стал успешным адвокатом, а младший сын пошел по моим стопам — весь в меня. Иаххель, знаешь, я все же до сих пор не верю словам твоей тети, что тебя больше нет. Она все такая же, кстати, как в тот день в больнице. Прости, один раз все же сходил к ней, не смог томиться в неведении, хотя от этого легче мне не стало. Мне кажется, что где-то ты должна быть. Обязательно. Как не может быть девушки, которая подарила мне жизнь? — Из глаз адвоката Кима покатились слезинки, и он поймал их тонкими пальцами. — Знала бы ты, Иаххель, как я хочу услышать твой голос еще разок перед уходом и как скучал все эти годы.

— Я знаю, — девичий голос напугал старика, и он дернулся, а оглянувшись, увидел стройное тело в светлом, легком платье и руку на своем плече. В полумраке кабинета фигурка казалась полупрозрачной, и сначала Намджун не признал гостью, но когда она вышла из-за его спины и присела рядом, взяв его за руку, сразу же понял, кто перед ним.

— Иаххель... — Сердце с удвоенной силой толкнулось в груди и пропустило удар. Каштановые локоны обрамляли ее совершенно не изменившееся лицо, только щеки немного впали, если сравнить с образом из воспоминания. Она была так же нежно красива, как и много лет назад, и голос был все тем же.

— Мне разрешили проводить тебя, Намджун. Пойдем? — Она помогла ему подняться и взяла под локоть. — Можешь звать меня Хичон, если хочешь. Нам предстоит долгий путь.

— А я справлюсь? — Старик с опаской посмотрел на дорожку из лунного света, на которую указала Хичон. — Во мне не осталось от прежнего Намджуна ровным счетом ничего.

— Ты все тот же Ким Намджун, которого я люблю. Не переживай, я буду с тобой.

По дорожке из переплетенных серебряных нитей лунного света поднимались двое. И с каждым их шагом старик, неуверенно идущий рядом с юной девушкой, становился все моложе и моложе. Сияние ночного светила обволакивало их фигуры, но тропа короче не становилась, как бы высоко они не забирались. Долгий путь их ожидал, и годы расставания сполна окупились этим.