Легенда Сан-Фульхенсио

Глава 21. Первый василек

Оказавшись дома, я первым делом бросилась к своему комодику, в котором оставила кольца. Вопреки моему необъяснимому беспокойству - они оказались в целости и сохранности. Я подумала, что лучше спрятать их по-надежнее. И этой же ночью зарыла их на заднем дворе, около беседки. «Вот бы как-нибудь пометить это место... - подумала я, тщательно разравнивая землю над тайником. - Цветочек что-ли посадить...» Не успела я подумать об этом как следует, как прямо на моих глазах из под земли пробился маленький зеленый росточек и тут же превратился в небольшой василек. Я ошеломлено выдохнула. Ай да Сан-Фульхенсио! В родном Квинолте о подобных способностях я даже и не думала. Все-таки моя теория оказалась верна - разобравшись с нравами, царившими тут столетия назад, я сразу научилась пользоваться своими способностями в контексте «местного климата» и, кажется, весьма неплохо.

После того, как кольца были надежно спрятаны, я вернулась в свою комнату, устроилась на балконе с мате и принялась обдумывать свои дальнейшие планы. Все внутри влекло меня на поиски недостающего кольца. Но как понять, где его искать? Кто была та сестра, которой Долорес отдала его? Как мне узнать это? Столько вопросов и не единого ответа. «Ну же, Долорес! Помоги мне!» - с досадой подумала я, глядя на серебристый полумесяц, висевший прямо напротив моего балкона.

Следующим важным моментом была книга, найденная в подземелье. И поразмышляв еще немного, я пришла к выводу, что все же лучше на время оставить ее у настоятеля. Если кто-то захочет искать ее, то точно не у него. А он в свою очередь вряд ли надумает меня убивать, даже если прочитает все содержимое от корки до корки. Почему-то я была абсолютно уверена, что падре Коста не причинит мне вреда, даже тогда, когда будет знать обо мне абсолютно все. Может я и заблуждалась, так как на мои эмоции здорово наслаивались впечатления от отважного средневекового Умберто, который ни секунды не сомневаясь бросился защищать свою Долорес... Без видимых на то оснований, я была абсолютно убеждена, что в подобных обстоятельствах отец Хосе поступил бы точно так же. Бедная Мария Долорес. Какая тяжелая судьба, и какая ужасная смерть... Я невольно прижала руку к горлу, вспоминая ужасное ощущение черной копоти в легких. Но гораздо больше меня потрясало даже не это, а то с какой отчаянной гордостью шагнула она в этот огонь. В ее голове не было ни одной мысли о боли, страхе или хотя бы небольшого желания сохранить себе жизнь... А ведь она могла. С легкостью могла уничтожить всю эту толпу зевак и инквизиторов одним плевком. Но она предпочла потратить последние силы на то, чтобы ее любимый был отмщен. То есть фактически - принесла себя в жертву. Какая же сильная должна была быть ее любовь к этому священнику? Я напряглась и прокрутила в голове сцену его смерти, и снова ощутила прилив острейшей боли в груди. Да, действительно: в тот момент когда сердце отца Умберто остановилось небо Долорес Бланко обрушилось на Землю и в ней не осталось ничего, кроме боли и ярости. Если бы только знали эти люди, какую беду они накликали, убив его там, на полянке...

Подумав это, я вздрогнула. Неужели это правда я? Сижу у себя на балконе, курю и думаю о том, как приведу в действие древнее пророчество? Эта мысль вогнала меня в панику. Не схожу ли я вообще с ума?

Меня отвлек голос Марии, доносившийся из-за двери моей спальни.

- - Чоле, милая, ты не спишь?

- Нет! - крикнула я в ответ, туша окурок и вставая с кресла.

- К тебе кое кто пришел. - сказала мачеха, открывая дверь и просовывая голову в образовавшийся проем. - Ждет тебя на крыльце.

- Сейчас спущусь, - кивнула я, открывая шкаф, чтобы накинуть что-нибудь по-теплее. Чувствовала я себя вполне нормально, но меня все еще немного познабливало. А какое-то внутреннее чутье подсказывало, что мне предстоит небольшая прогулка.

Я ничуть не ошиблась. Поздним гостем оказался (как можно было сразу понять) наш настоятель. Он сидел на ступеньке крыльца и курил.

- Не хочешь немного прогуляться? - без всяких предисловий обратился он ко мне.

Я молча кивнула и закуталась поглубже в свою толстовку.