Сердце саламандры

Денни

Вечер, когда я познакомилась с Денни Нова, казался поначалу самым обыкновенным:

— Мама,— крикнула я, бросая спортивную сумку на пол в коридоре. — Я пришла.

 Никто не ответил. Квартира была пуста. Что ж, в этом не было ничего особенного. Мама работает в компьютерной компании «Симультек» и занята там по горло. Надо сказать, я ею горжусь. Она настоящий мастер своего дела. И хотя у нее мало свободного времени, мы многое делаем вместе. По-моему, она даже понимает, что значит быть четырнадцатилетней. Я считаю, с мамой мне повезло. Просто иногда грустновато бывает приходить домой, когда там никого нет.

Я только что вернулась из бассейна. Волосы были еще влажные и немного пахли хлоркой, а желудку хотелось чего-нибудь посущественнее той банки тепловатой кока-колы, которую я выпила по дороге домой. Я включила свет в кухне, отрезала хлеба и направилась к тостеру.

Холодильник прочистил горло.

— Гм... Мисс Вилл!

Не знаю, разговаривает ли с вами ваш холодильник. Мой, например, болтает без передышки. Не умолкает с тех пор, как я обнаружила, что я — чародейка и Стражница Кондракара. Моя стихия — энергия, поэтому у меня сложились особые отношения со всякими электрическими штучками.

— Да, Джеймс? — я называю его Джеймсом. Если бы вы пообщались с ним хоть немного, то поняли бы, что это строгое имя прекрасно ему подходит.

— У меня на второй полке стоит салат. Здоровая, питательная пища, много витамина С...

— Эээ... спасибо, конечно, но больше всего мне хочется поджаренного хлеба с вареньем.

 Из-за верхней дверцы донесся явственный вздох.

— Конечно, мисс Вилл, - ответил Джеймс. - Я уверен, это очень вкусно. Но позвольте заметить, что из трех основных групп питательных веществ в выбранном вами блюде присутствует только одна — углеводы, а результаты научных исследований указывают на прямую связь между...

— Ладно, ладно. Съем твой салат!

— Разумное решение.

   Мне показалось, что в голосе Джеймса прозвучало самодовольство, но я еще не до конца научилась различать его интонации.

— Но только после хлеба с вареньем! - добавила я. Тостер хихикнул про себя и тихо зажужжал. В его гуле смутно слышалось: «Я нравлюсь ей больше, я нравлюсь ей больше», — но Фридрих говорит не очень членораздельно, и я не уверена, что поняла его правильно.