Добрый и Наивный Юноша

Глава Десятая

Время течет мощным потоком, забирая многое с собой. Однако, есть то, что крепко накрепко прикреплено к камню, режущему шумную речку времени. И воспоминания о Стёпе были для капитана Григория Иваныча этим самым камнем.

После того, как ефрейтор Клинских сбежал, стал дезертиром, капитан долго пытался его оправдывать перед начальством, мол, он скоро вернется, обычный юношеский порыв безумия. Но шли дни, месяца вереницей ожидания. Степан всё ещё находился в розыске. За это время даже он разочаровался в нем, посчитав, что из-за побега он потерял честь и достоинство; он оставил своего опекуна, а самое главное, товарищей, предал их. Но некие опекунские узы всё ещё заставляли капитана любить дезертира.

Слава же успел отслужить свой срок, выйти из армии с немалым жалованием, и, наконец, купил лавку на Н-ом проспекте. Фасад это лавки был выстроен из сплошного бардового кирпича с местами для широких окон. За этими окнами росли сначала алые розы с колючими, как игла, шипами; за ними фиалки, глубоко фиолетовые и розовые; потом ряд белоснежных гвоздик; несколько рядов каких-то разноцветных, но невзрачных растений; и в самом уголку, куда еле-еле доползал лучик солнца, росли желтые лилии.

Садовник много трудился в лавке, собирая и выращивая множество букетов на заказ. Однако, деньги не были у него в излишке. Лишь иногда он мог позволить себе положить остаток в карман. Всё остальное он отдавал на лавку.

И в такой деятельности, ясной и честной, Григорий Иваныч и Слава ждали дезертира целый год. Вернулся он осенью, в пору меланхолии и хандры. А было это так.

Казармы, сделанные из дерева, стали влажными на ощуп. Плац укрылся слоем желто-золотых, багровых листьев, которые назначенные солдаты сметали в кучки. С лужами воины уже ничего не могли сделать, и поэтому по всей части было слышно, как тяжелые сапоги небрежно хлопали по водным ловушкам. Капитан также утром несколько раз попался в осенние капканы и шел с полностью мокрым левым сапогом, который, конечно, собирался позже сменить. Он прошел мимо сада, совсем серого и мертвого. Он довольно сильно жалел, что рыжий садовник покинул казарму, т.к они могли вести долги беседы, а теперь остался только скучный генерал-обжора и тугие на ум другие командиры.

Лужа, в которую он снова случайно попал, была около ворот, скрипучих и ржавых. И тут они немного открылись. В эту полуоткрытую щель протиснулся молодой человек. Он был худым, но довольно спортивным. На одном плече висел его испачканный мундир. Один сапог был порван на носу. В одной руке у него был вещь-мешок, а в другой он держал платок, коим вытирал лоб, идя сюда. В этом человеке капитан узнал своего подопечного Стёпу.