Он жил один в съемной квартире. В обычной серой хрущевке. Обстановка у него в квартире была зауряднейшей, окрашенные в серебристый советские ложки и вилки, жестяные кружки, такие же тарелки. Где-то в выдвижном ящике лежало у него много мусора, начиная носками и заканчивая паспортом, где написано было "Золотарев Андрей, год рождения - 1992". Был тоскливый понедельник, часы показывали 7:00
Андрей потянулся. Он не спал уже минут 10, просто лежал в кровати. Наконец встав, он оделся, и, сдувая пыль с книжной полки возле кровати, размышлял, стоит ли ему сегодня идти в универ? Наконец он решил пойти, чтобы избежать проблем с сессией. Он поставил чайник, и залез в сеть. Очень озабоченный событиями на Украине, он надеялся, что особых жертв не будет.
Наконец, чайник разразился оглушительным свистом, и Андрей спешно его отключил. Он налил в кружку кипятка и насыпал туда порошкового кофе. Оставив его остывать, он отправился одеваться. Потертая футболка, не знавшая стиральной машины и утюга, такие же джинсы. И утюг, и стиральная машина у Андрея имелись, но он не пользовался ими. Он ходил в универ, а возвращаясь, занимался фрилансом, или готовился к сессии. Несомненно, у него могло найтись время на стирку и глажку, но по причинам, мне непонятным, он не считал поддержание достойного внешнего вида приоритетной задачей. Одевшись, он вернулся на кухню, однако брезгливо посмотрев на кофе, вылил его, даже не глотнув. Он справил нужду, и отправился в прихожую. Он посмотрел в зеркало. Изможденное, худое, бледное словно мертвецкое, лицо. Только глаза выдавали в нем живого человека. Темно-зеленые глаза, в которых светился огонь, столько мыслей и планов.
Он вздохнул, и покинул квартиру.
