Мастер и Маргарита

Глава 6. Шизофрения, как и было сказано

Когда в приемную знаменитой психиатрической клиники, недавно отстроенной под Москвой на берегу реки, вошел человек с острой бородкой и облаченный в белый халат, была половина второго ночи. Трое санитаров не спускали глаз с Ивана Николаевича, сидящего на диване. Тут же находился и крайне взволнованный поэт Рюхин. Полотенца, которыми был связан Иван Николаевич, лежали грудой на том же диване. Руки и ноги Ивана Николаевича были свободны.

Увидев вошедшего, Рюхин побледнел, кашлянул и робко сказал:

− Здравствуйте, доктор.

Доктор поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на него, а на Ивана Николаевича.

Тот сидел совершенно неподвижно, со злым лицом, сдвинув брови, и даже не шевельнулся при входе врача.

− Вот, доктор, − почему-то таинственным шепотом заговорил Рюхин, пугливо оглядываясь на Ивана Николаевича, − известный поэт Иван Бездомный... вот, видите ли... мы опасаемся, не белая ли горячка...

− Сильно пил? − сквозь зубы спросил доктор.

− Нет, выпивал, но не так, чтобы уж...

− Тараканов, крыс, чертиков или шмыгающих собак не ловил?

− Нет, − вздрогнув, ответил Рюхин, − я его вчера видел и сегодня утром. Он был совершенно здоров...

− А почему в кальсонах? С постели взяли?

− Он, доктор, в ресторан пришел в таком виде...

− Ага, ага, − очень удовлетворенно сказал доктор, − а почему ссадины? Дрался с кем-нибудь?

− Он с забора упал, а потом в ресторане ударил одного... И еще кое-кого...

− Так, так, так, − сказал доктор и, повернувшись к Ивану, добавил: − Здравствуйте!

− Здорово, вредитель! − злобно и громко ответил Иван.

Рюхин сконфузился до того, что не посмел поднять глаза на вежливого доктора. Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил у Ивана:

− Сколько вам лет?

− Подите вы все от меня к чертям, в самом деле! − грубо закричал Иван и отвернулся.

− Почему же вы сердитесь? Разве я сказал вам что-нибудь неприятное?

− Мне двадцать три года, − возбужденно заговорил Иван, − и я подам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! − отнесся он отдельно к Рюхину.