Peace of mind

1

  Юнги чувствовал себя последним идиотом, на самом деле, когда стоял за полупрозрачной шторкой и наблюдал с высоты своего шестого этажа за соседом, который мирно шёл из магазина, покачивая головой в такт одному ему известной музыке. За ним, как всегда, увивался крупный чёрный кот с короткой мягкой шерсткой, блестящей на солнце, и глазами, слишком осмысленными для животного. Шуга этого кота недолюбливал, потому что иногда казалось, что внимание соседа приковано лишь к животному, полностью игнорируя людей, да и сам котяра был очень наглым и всё время царапал Мину входную дверь, на которой за эти три месяца ни одного живого места ниже ручки не осталось. А менять её не было никакого смысла – парень почему-то был уверен, что гладкошёрстного засранца это только раззадорит, да и тратить деньги попусту как-то не хотелось. Юнги искренне не понимал, почему кот именно к нему относится так по-свински, ведь для всех остальных людей из его и даже соседних подъездов животное было чуть ли не самым очаровательным на свете и уж точно самым лучшим в городе. Мину же волосатая заноза в заднице не давала спокойно жить с того самого момента, когда парень въехал в новую квартиру и попытался подкормить соседского питомца рыбкой, в ответ получив только надменный взгляд янтарных глаз и глубокие царапины на запястье, которые ещё долго заживали и жутко чесались.  

И Юнги как-то уже привычно залипает на кота, который передней правой лапой тыкает в какой-то, видимо, камушек – вот же глупая животина, нашёл же себе занятие по уму – ожидая от него какой-нибудь пакости, и совершенно забывает о том, что он, в общем-то, тут делает, и что его, зависшего, может быть прекрасно видно с улицы. И тут же полностью осознает, насколько же действительно дебил, когда заторможено переводит взгляд на соседа, а тот смотрит прямо на него, улыбаясь своей дурацкой и совершенно очаровательной улыбкой, от которой у Шуги крышу всегда сносило основательно. Смотрит глазами-месяцами и машет маленькой ладошкой с полными пальцами, даже на вид очень мягкой и тёплой.

У Мина микроинфаркт, смерть целой галактики внутри и голова, которая вот-вот взорвётся, как в «Кингсмене», от которого так тащится Хосок. Перед глазами всё мутное, и это совсем не из-за зрения, которое хуже некуда из-за еженощного вдупления в ноутбук в студии, а из-за чего-то гораздо более глобального, что и словами не описать, хотя Шуга всегда считал себя чуть ли не мастером по части лингвистики. Он и сам не понимает, как оказывается на полу, спиной к стенке под и с нелепыми шторами в крупный жёлтый горошек – подарок того же Хосока – на голове, судорожно глотающим воздух и круглыми глазами смотрящий прямо перед собой, но ничего не видящий.