Василий Тёркин

Тёркин-Тёркин

Чья-то печка, чья-то хата,

На дрова распилен хлев...

Кто назябся – дело свято,

Тому надо обогрев.

Дело свято – чья там хата,

Кто их нынче разберёт.

Грейся, радуйся, ребята,

Сборный, смешанный народ.

На полу тебе солома,

Задремалось, так ложись.

Не у тёщи, и не дома,

Не в раю, однако, жизнь.

Тот сидит, разувши ногу,

Приподняв, глядит на свет.

Всю ощупывает строго, –

Узнаёт – его иль нет.

Тот, шинель смахнув без страху,

Высоко задрав рубаху,

Прямо в печку хочет влезть.

– Не один ты, братец, здесь.

– Отслонитесь, хлопцы. Темень...

– Что ты, правда, как тот немец.

– Нынче немец сам не тот.

– Ну, брат, он ещё даёт,

Отпускает, не скупится...

– Всё же с прежним не сравнится, –

Снял сапог с одной ноги.

– Дело ясное, – беги!

– Охо-хо. Война, ребятки.

– А ты думал! Вот чудак.

– Лучше нет – чайку в достатке,

Хмель – он греет, да не так.

– Это чья же установка

Греться чаем? Вот и врёшь.

– Эй, не ставь к огню винтовку...

– А ещё кулеш хорош...

Опрокинутый истомой,

Тёркин дремлет на спине,

От беседы в стороне.

Так ли, сяк ли, Тёркин дома,

То есть – снова на войне...

Это раненым известно:

Воротись ты в полк родной –

Всё не то: иное место

И народ уже иной.

Прибаутки, поговорки

Не такие ловит слух...