Шепот Леса [Обработка]

Глава 47

Pow Крис

Что... Что это было?..

Я все еще не мог разомкнуть глаз... То, что стояло у меня перед глазами, отблеск страсти и лобзаний мешалось в голове с запахом жженого мяса и звуками мерзкого смеха, так и мешая собрать все пазлы одной картины воедино. Я попытался в уме раскидать обрывки всего этого по разным углам и попытался начать выстраивать реальность, хоть оно и продолжало путаться и сквозь пальцы ускальзывать в разные щели.

Мы были с ней близки... Я не помнил этого... Я ненавидел себя... Я забыл ее... Нет... Я никогда не забывал ее. И не смогу...

Когда это случилось? И случилось ли вообще? Ах, как надоедлив звук крови в ушах. Дожили... Уже собственные молекулы ненавижу...

Моя девочка...

Я широко распахнул глаза, когда действительно понял, что случилось перед тем, как я все вспомнил. От сильного и долгого сжатия век я не мог сфокусировать зрение, но нос мой не мог быть обманут... Жженое мясо, кожа, волосы...

Я снова закрыл глаза, боясь увидеть то, что сделали с ней... Я слышал ее мерное дыхание, но никаких больше признаков жизни не было. Ни малейшего движения...

Тишина вперемешку с ее прерывистым дыханием и звуком выпрыгивающего из моей груди сердца давила на уши, что я все же рискнул открыть один глаз.

Ее нога... Я бы все отдал за то, чтобы вернуть время вспять и никогда недопускать ее приезда сюда...

С каждым мгновением я пытался вновь закрыть глаза, забыться, проснуться от этого ужасного сна. Я надеялся, что все это не по - настоящему.

Но это был не выход. Я все эти дни старался уйти в себя, закрыться, хотя даже представить не мог, как во мне могут нуждаться...

Ненависть вновь проснулась во мне. Ненависть к себе, ненависть к этим двум пешкам, причинившим ей боль, к Александру, с которого все и началось, к кропкам, ко всему, кроме нее. Чертов осел... Как я мог ее так просто отпустить?

Pow Кейтлин

В горле пересохло... Я чувствовала сильную боль в руках от долгого поднятия их над головой, но не обращала на нее никакого внимания. Веки мои были сомкнуты, не было сил пошевелиться или открыть рот. Даже забитый из-за слез нос, мешающий дышать, не мог заставить меня напрячь хоть один мускул на теле.