Чистота

Всё в порядке, мама

     Гермиона Грейнджер сидела на мягком диване в квартире своих родителей и вела с ними беседу. Сегодня она уедет к друзьям, и увидится семья Грейнджер ещё не скоро. В прошлом году ей было неимоверно тяжело: нужно перестраивать свою жизнь заново, потому что война окончена, и скрывать свою настоящую жизнь, кровь и прочую важную информацию для представителя «голубых» кровей не нужно.
Первое время все газеты трубили о том, что маглорождённая Героиня Войны Гермиона Грейнджер оказалась представительницей чистокровного рода волшебников — Грейнджер. Друзья, особенно Рон, дулись, потому что она не рассказала им всё сразу. «Мы бы поняли тебя, если нужно — никто бы не узнал о твоей тайне из наших уст,» — говорили Гарри и Джинни, пока Рональд делал вид, что ему вообще не нужно сообщество «предателей» и с Джорджем и Фредом веселее. Но Гермиона не верила им. Потому что знала, что они бы не поняли. Возможно, Золотого Трио вообще не было, если бы все знали, что Грейнджер чистокровная.
Но всё это было позади. Если не считать того, что Рон уже «простил» Гермиону, но теперь пытается восстановить разорванные отношения с ней. Услышав из уст этого представителя семейства Уизли слово «разорванные», Гермиону чуть не вывернуло прямо на кухне дома на Гриммо, 12. У них и отношений-то не было, не то что они их разорвали. Сообщив об этом Рону, Гермиона... не пожалела, нет. Она отпустила с души камень, который, как оказалось, душил её, не давал согласие на развитие отношений между двумя друзьями. Но что-то начинать она не желала, пролитому что любви не было. Только привязанность к человеку, которого долго знаешь. Но Рон, на удивление, отреагировал спокойно. Он не стал закатывать истерик — просто ушёл, ничего не сказав. Но и на нужно было. Кончилось то, что не началось.

     Сейчас же Гермиона снова была счастлива, потому что война прошла, жить стало легче. Собираясь снова поехать к Уизли на последние две недели каникул, чтобы отдохнуть перед последним годом в Хогвартсе, она старалась не переживать из-за расставания с родным домом, в котором прожила 19 лет. Ведь в этом году родители продадут родное для Гермионы место и наконец-то переберутся в поместье. Но переживания были не только из-за этого. Гриффиндорке было как-то сложно представлять то, как она проведёт последние дни перед учёбой. Этому она искренне удивлялась. Ведь всегда, когда она приезжала, то Золотое Трио веселилось с остальными Уизли. Но сейчас что-то жрало Гермиону изнутри. Ей казалось, что что-то точно должно произойти.
Последние часы, проведённые в маггловской части Лондона с родителями, она помнила смутно, погружённая в мысли о том, что может произойти. Лишь слова матери перед самым отъездом заставили встрепенуться, как птичку от капель дождя.
— Гермиона, мы с отцом сильно переживаем за тебя, — но ни капли переживания на лице. Маска. Теперь у них троих она была. Ведь в чистокровных семьях она необходима — скрывать свои эмоции, как данность. — И мы видим, что ты переживаешь. Мы продадим этот дом, вернёмся в Алый Грен. А потом ты поедешь учиться, куда тебе захочется. А можешь сразу, без учёбы, пойти в Министерство. Мы тебя всегда поддержим.
— Спасибо, мам.
— Я пришлю тебе письмо с датой бала. Это пока не утверждённая информация, когда он состоится. Нам с Джин многое надо обговорить.
— Чем скорее бал, тем больше проблем, отец. Если устроить бал в Рождество, то будет казаться, будто ты отсрочиваешь. Но в то же время, будет больше времени для приготовлений, нежели для бала осенью.
Холод в голосе заставил мысленно передернуться. Да, теперь так должно быть всегда. Подумав снова о своей поездке и плохом гложущем чувстве внутри, Гермиона опустила глаза вниз, заметив изучающий взгляд родителей.
— Что-то случилось, Гермиона?
— Все в порядке, мама.
Прощаться казалось лёгким делом, но не после этих пугающих, но в то же время спокойных и умиротворенных слов. Всё в порядке. Но этого Гермиона явно не чувствовала. Только холод и тревога.