Чистота

Внутри

     Почему всё так сложно? Почему нельзя повернуть время вспять? Когда закончилось то счастливое детство, где не было холода в голосе и маски на лице? Она не знала. Всё просто ушло, пропало. Ведь такие люди, как она, не могут быть счастливыми вечно. Или, возможно, никогда.

     Стоя на пороге дома семьи Уизли, Гермионе хотелось развернуться и уйти. Уйти из жизни друзей, родителей. Уйти из своей новой жизни. Но она просто поднесла руку к двери и постучала. Стук двери раздался у неё в ушах, перемешиваясь с отчаянной дробью сердца, которое билось всё быстрее, пока Гермиона слышала шаги по лестнице, топот ног и гул голосов. Когда дверь наконец-то открылась, то Гермиона уже думала о том, чтобы трансгрессировать домой. Встреча с семьёй Уизли всегда была слишком тёплой, слишком радостной, слишком родной и любящей. Но не в этот раз. Сегодня Гермиона поняла, что всё, всё изменилось. Дверь открыла Джинни и близнецы. Джинни хотела обнять Гермиону, но вместо этого лишь поцеловала в обе щеки. Проводя Гермиону в дом, близнецы что-то рассказывали или спрашивали, но она просто молча следовала по знакомым коврам. Знакомым, но в один миг ставшим отдалёнными. Все Уизли тепло встретили её, как полагается в этом доме: с улыбкой, слишком доброй, с светящимися глазами, слишком весёлыми. Но как бы радостно не было, в их разговоре слышалась пресность, натянутая любовь и забота. Гермиона это чувствовала, она знала, что большая часть эмоций наигранная. И только сейчас гриффиндорка поняла, что так душило её дома, когда она была уже готова ехать к этому рыжему семейству. Роль. Ей теперь была дана роль, которую нужно сыграть для всех Уизли. Но никто не объяснил, когда вступление её слов, никто не сказал, в каком акте она играет. Но она точно знала, что играет свою прошлую жизнь. Две недели ей нужно играть. И она справилась. А как же иначе?

     По мнению самой Гермионы, эти недели прошли относительно хорошо. Почти всё время она одевала маску «а-ля прошлая Герми» и «веселилась». Нет, правда, иногда ей было весело. Но это были редкие моменты, когда рядом не было Гарри или Рона. Наигранное веселье было почти у всех. Почти. Рон всё 14 дней смотрел на Гермиону с презрением. Но почему он так сморит? Она что, виновата в том, что родилась в этой семье? Или может быть, это она бросила Рона, когда узнала, что он из семейства Уизли. Нет и нет. Но виновата почему-то оказалась она. Грейнджер была удивлена? Нет. Никогда.
Закончились 2 долгих мучительных недели, а лучше сказать 2 акта, неплохо. Хотя, если не считать ссору с Роном, то хорошо. Ох, и зачем ему было лезть, злиться, создавать несущественные проблемы, которые потом он раздует до огромных размеров, Гермиона не понимала. Она даже считала, что вторая неделя закончилась бы отлично, если бы не ссора с Роном. После из скандала с утра все Уизли были как на иголках. А Гермиона... А что, Гермиона? Она не показывала свой гнев на младшего-Уизли, негодование поведением Рональда в такой хороший день. В какой-то момент она даже призналась себе, что ненавидит Рона. И эта мысль не была прогнана хозяйкой, нет. Она осталась сидеть глубоко внутри. Там, где скрываются все чувства прошлого и настоящего.

     Гриффиндорка никогда не была так счастлива, как в тот момент, когда получила билет на Хогвартс-экспресс. Она была безумно рада. Но только внутри. Для себя. Бросившись собирать свои вещи, Гермиона задумалась почему письмо пришло так поздно, но вспомнив события недавнего прошлого, постаралась сразу же отвлечься. Не хватало ещё на этой радостной ноте сесть и рассматривать Чёрную Метку. Упаковав чемодан, Гермиона не спустилась на на обед, а после не пошла на ужин. Она отдыхала. Отдыхала от маски, роли и сценария. От своего пышного платья холодности и тугого корсета, который носила каждый день, для того чтобы мысли не расползались и держались в красивом наряде. Наряде надменности и спокойствия. Она просто прошла по лесу рядом с многоэтажным домом Уизли, побегала по полю и повалялась в траве, которая уже немного пожухла от ночных похолоданий. И только Мерлин знал, как ей было хорошо. Ведь она любила свободу. Внутри. Ведь она восхищалась лесами. Внутри. Ведь ей нравился запах пожухлой травы. Внутри. Но не сейчас. Сейчас, возможно, последний раз в этом году или может в этой жизни она дала волю эмоциям. Ведь уже завтра она снова нарядится, снова наденет красивую точеную маску и будет делать то, что от неё хочет общество. Боль от этих слов защемила её внутри. Внутри.