Гарри Поттер и сила Раданы

Глава 86. Беллатриса Лестрейндж. Падший идол.

— И что же все-таки означали эти знаки? — тихо спросила Гермиона, пока миссис Уизли заваривала всем свежий чай.

— После ухода Ромалы я стала внимательнее присматриваться ко всему, что происходило со мной, — продолжила Беллатриса, приняв чашку горячего напитка из рук Молли. — В каждом мгновении своей жизни я пыталась отыскать сказанное ею, но кошки знакомых по-прежнему мурчали на моих коленях, не делая попыток вцепиться в мое лицо, матерый волк едва не откусил полруки в магловском зоопарке, а мои заклятые враги — Орден Феникса — не присылали открыток к Рождеству. Лишь спустя много времени я поняла, что все сказанное Ромалой несло в себе иной подтекст, но тогда я приходила в отчаяние, осознавая, что моя жизнь никак не изменилась, а значит, смерть неизбежна.

Устав от постоянных метаний, я решила, что цыганка попросту наврала, и смирилась с тем, что жить мне осталось два года. Я решила во что бы то ни стало попросить позволения у Лорда родить ребенка, ведь с каждым днем шансов на это оставалось все меньше.

Я выбрала момент, когда Повелитель был в прекрасном расположении духа: он только что выяснил, что имеет мысленную связь с Поттером, позволяющую ему насылать ложные видения и в какой-то степени контролировать мальчишку. Решив, что другого такого момента может и не представиться, я отправилась в гостиную сразу после завтрака, намереваясь поговорить с Лордом наедине.

— Вы разрешите, мой Лорд? — спросила я, заглядывая в гостиную.

— Входи, Беллатриса, — кивнул он, жестом приглашая внутрь.

После моего возвращения из Азкабана он относился ко мне гораздо мягче, чем к остальным, ведь я была одной из немногих, кто не отрекся от него, предпочтя провести тринадцать лет среди дементоров. Но только я одна знала истинную причину своей преданности, и никто более, ведь я научилась закрывать свое сознание так виртуозно, что Волдеморт, даже если бы захотел, никогда не смог бы проникнуть под мою защиту.

— Что-то случилось, Белла? — поинтересовался Лорд, когда я приблизилась и по давно сложившемуся обычаю склонилась, чтобы поцеловать подол его мантии.

— Могу я поговорить с вами, мой Лорд? — в присутствии Повелителя выгоднее всего было изображать робость и покорность, ему это очень льстило.