Wrong Side of Love [RUS]

1

Лиаму казалось, что слова Луи, сказанные последним на съемках клипа "Best Song Ever", лучше всего подходили под описание сложившейся ситуации. Томлинсон пробормотал их сразу после того, как Зейн вышел из гримерки уже в образе: с длинными волосами, накладным бюстом и идеальным макияжем. Мягко говоря, все это стало сюрпризом для окружающих. Нет, они, конечно, догадывались, но разница между словами «Эй, Зейн, а тебя мы переоденем в девушку» и тем, что получилось, была прямо-таки ошеломительной.

Зейн был неплох для девушки. Может, он не был так горяч, как модели Виктории Сикрет, но Лиам солгал бы, если бы стал утверждать, что они вчетвером не окинули товарища по группе оценивающими взглядами, застопорившись на разрезе надетой на нем юбки.

- Я не знаю, как это воспринимать, - сказал Гарри в прострации, наклонив голову.

- Вы себя так ведёте, - закатил глаза Луи, - как будто Зейн в первый раз заставил вас задуматься о своей ориентации. Это ведь Зейн Малик. Мне иногда кажется, что именно для этого он и появился на свет.

Слова Томлинсона казались правильными, по крайней мере, Пейну они казались таковыми.

На самом деле, Лиам натурал. Ну, он был в этом уверен как минимум на 99%. Ему нравились мягкая кожа, упругие полушария груди и плавные изгибы. Ему нравились струящиеся локоны, мелодичный смех и сладкий запах. Исключением была только его увлечённость Джастином Тимберлейком. Хотя Пейн и не был уверен, что это была именно увлечённость. Скорее всего, это было восхищение привлекательным и, безусловно, талантливым человеком.

А Зейн...ну, Зейн – это совсем другая история. Это точно не была влюбленность в звезду. Это не было похоже на увлечение кем-то, с кем он едва знаком, но кем он восхищается (или даже идеализирует) издалека. Это было абсолютно по-другому, и именно поэтому это было катастрофой.

Как шатену сейчас казалось, всё завязалось еще на Х-факторе. В самом начале Лиам чувствовал себя чужеродным элементом в группе, да и Зейн отличался от Луи, Гарри и Найла. Конечно, он мог дурачиться, устраивать сцены, быть шумным и раздражающим. Но была и другая сторона брюнета – спокойная, мягко говорящая сторона, которая и притягивала Пейна. Малик всегда был любимчиком Лиама.

Но затем Зейн вырос. И это было, действительно, нечестно с его стороны – заставить шатена стать очевидцем. Заставить наблюдать, как из мягкого, круглощёкого паренька Зейн Малик превращается в мужчину. И, чтобы ещё больше усложнить и без того непростую ситуацию, пакистанец вытянулся, постройнел и начал отращивать бороду. И стал носить вызывающе обтягивающую одежду. И раскрасил свою кожу чернилами татуировок. И преуспел в демонстрации едва угадываемой усмешки на красивых губах.