for you

осколки пластмассы.

У меня больше нет сил. Нет сил сопротивляться, нет сил что-либо рассказывать, делать... Я хочу просто домой... К Робу...

В ту ночь я заснула. Но спала я недолго. От силы часа 4. Проснулась я от своего же крика. Мне снился Роб... Как-будто это не он убил Клея, а наоборот... Я видела Роба всего в крови...

Боже мой.

Я пошла под холодный душ. Я простояла так час. Или два. Кажется, я уже потеряла счет времени. Сколько прошло со смерти... Со смерти Клея? Неделя? Две?

Сколько я уже без Роба? Не знаю... По ощущениям, уже лет 100.

Следующим утром я услышала звонок. Я побоялась поднимать трубку, поэтому просто стояла возле телефона.

"Лори это... Ты сама знаешь, кто это..." - от неожиданности этих слов меня передернуло. Джесс? Боже... Её голос... Он такой... Родной... - "Я знаю, что ты там. Я подумала, ты захочешь знать. Суд был... Короче... Робу дали 4 года и 8 месяцев." - меня бросило в дрожь. Её слова стучали в моей голове... 4 года и 8 месяцев... 4 года и... - "и знаешь... В общем, я была бы рада, если бы ты... Не появлялась здесь больше. Прошу, забудь этот дом. Пожалуйста. Спасибо и... Прощай."

Тишина. Молчание. Я просто стою. В голове пульсирует. Она... Не хочет меня видеть? Боже...

Она... Джесс, прости... Да, это я виновата, Джесс, не надо, не надо Джесс!!!

Я закричала от душевной боли. Я кричала. Мне было плевать на соседей, на всех, кто может услышать. Плевать. Я вырвала стационарный телефон из розетки и со всей силы кинула его об пол. Телефон разлетелся с грохотом. Я подняла самую большую часть и повторила всё.

Несколько часов я просто сидела. На полу. В коридоре. Просто. Сидела.

Мою тишину нарушил мужчина, который открыл дверь ключом и вошёл. Отец. Папа... Как давно я не видела тебя. Ты изменился. Я стала уже забывать тебя.

- Что здесь произошло? - спросил отец, посмотрев на осколки пластмассы.

Я молчала и смотрела в стену. Папа подошел ко мне, присел рядом на корточки и обнял. Вернее, он начал меня поднимать.

За последнее время я очень похудела. Сколько я вешу? 40? Хорошо, если так... А выгляжу я наверняка ужаснее бездомной...

- Милая... - отец сильно сжал мои плечи.

Я больше не плакала. У меня не было сил. И слёз.

Отец приготовил ужин. Он сварил каши, понимая, что я уже давно не ела. Чтоб не угробить свой желудок.

Я поднесла ложку с овсянкой ко рту... Желания есть совсем не было.
- Ешь. Ты должна. - настаивал отец.
Я положила ложку с кашей в рот. Вкуса не было совсем. Это было лучше, чем если бы она была сладкая или соленая. Я съела 5 ложек, после чего с отвращением отодвинула тарелку.

- Завтра мы сходим к маме.

Я начала сильно кашлять.