Пусть всё перегорает

Третья Глава. Священный огонь

Есть места где-то на границах королевств, где люди совершенно иные. Есть места, где леса меняют свой вид, где звери обитают другие. Есть такие места, где даже чудовища чем-то отличаются. Не более красивые, не более богатые и не более культурные. Совсем наоборот. С виду обычный город оказывается странным, непонятным, пугающим. И люди там смотрят косо, и страшно по улицам ходить.

Где-то на границе королевства, именуемого Эмблония, был город, где люди были особенно злобные, жадные, жаждущие. И в том городе когда-то давно жрец ступал по землям, и жадные люди пытались платить ему жертвования, наивно надеясь, что тем самым умножат свои богатства. Но жрец был родом не из того города, и не знал, чего каждый хочет, не брал денег.

Нет, искал он духовности, проповедовал Добрую книгу, нёс в массы слова пророка Лебеды. Но носил эти слова он по королевству, что именовалось Эмблония, а люди не были духовными там. И королевство, как полагал жрец, должно было рано или поздно пасть. Так и случилось спустя года.

Но пока Эмблонией правил жадный и глупый король, жрец ходил по её землям и старался принести в души простых кметов духовности. Пока не понял, что духовности в королевстве давно нет. Видимо, и её продали.

***

- Глянь сюды, Птах. Никак жрец тут ходит. С книжкой какой, дорога поди, - высокий мужчина в лисьем колпаке, топориком за поясом и редкими усиками походил на моряка, но был вовсе не тем, кем казался, - Пора б пустить Добрую книгу на доброе дело. Деньжат добрым людям пусть подкинет.

Именуемый Птахом лысеющий мужчина, на вид, лет тридцати никак не хотел мириться с капризами природы и всячески пытался покрыть голову остатками волос левой стороны черепа. Он и сейчас стоял перед жрецом нагло ухмыляясь и приглаживая волосы слюнявой ладонью. Закончив процедуру по наведению красоты, он тонко, словно девица, хохотнул, грозно зыркнул на жреца и протянул лапы к Доброй книге.

- Нет нужды в насилие, братья, нет нужды. Не стоит обижать ближнего своего, не стоит пытаться украсть вещь ему принадлежащую, а стоит разделить с ним ужин и кров. И только тот будет духовным, кто путника в беде не бросит и поможет словом и тёплой похлёбкой. - жрец смотрел на Птаха и его товарища, в момент интереснейшей проповеди увлечённого рассматриванием сокровищ, что добыл из носа размером с картофелину. Голубые глаза довольно молодого (лет сорока) по меркам жрецов любителя Доброй книги опасливо бегали от разбойника к разбойнику. Тёмная борода с серебряными полосками проседи тряслась, ожидая ответа. Но лучше было бы не тянуть, а бежать сразу. Пока была возможность.