За окном на город тихо опускались сумерки. Только с кухни доносился запах готовки, при чём, очень ароматный. Ветер доносил, до сидящих внизу людей, запах жареной картошки, которая в это время шкворчала на сковородке вместе в аппетитной курочкой. Золотистая, ароматная, в собственном соку, сдобренная специями.
Доносящиеся звуки ножа что-то резали, стуча под разделочной доске. Свежие огурчики, помидорчики, лучок и укропчик ждали своего выхода в свет. Ой, то есть, в салат. Кусочки буженины с лихвой опускались в миску к остальным ингредиентам, после чего, радостно были заправлены майонезом и подсолены.
Сублимированный кофе нежно растворялся в чашке, легко смешавшийся с сахаром и молоком. Три запаха соединились в один букет и сразили наповал тех, кто стоял под окном повара.
- Мужик! Мы идём в гости!
Из окна показалась голова и улыбнулась. Женщина смотрела на них, открывая створку.
- Заходите, молодёжь! У меня день рождение сегодня! - Ждите, мадмуазель! Мы в магазин, за подарком!
Через некоторое время, все сидели за большим столом, с аппетитом уплетая содержимое стола.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Невозможно не радоваться в тот момент, когда понимаешь, что твоё затворничество именно сегодня станет прошлым и будущим, а настоящее ты будешь созерцать рядом со старой фарфоровой подругой в центре стола на белоснежный льняной скатерти, накрахмаленной до хруста и постеленной здесь для особого случая.
Осмотревшись вокруг и нежась в лучах искусственного освещения, я констатировала тот факт, что наш молодой хозяин будет сегодня не один. Столовые приборы стояли по обе стороны от нас, находившихся в самом центре и важно разделяющих территорию. Рядом возвышался серебряный канделябр, который заканчивался нежно-розовой парафиновой свечой, хотя нынче так назвать не было сложно. Вот раньше, ещё во времена наших первых хозяев, запах исходивший от этого единственного источника света, был намного приятнее, да и естественность его умиротворяла. Но это было так давно, что моя память растеряла эти воспоминания, а соседка постоянным недовольством и ворчанием отбивала всю охоту впасть ностальгию о прошлом. Молодой хозяин сел напротив, и я зачарованно смотрела на его прекрасное улыбающиеся лицо, в котором светилось счастье, а глаза излучали радость. Он с нежностью взирал куда-то за мою спину, а я даже не могла взглянуть на его объект обожания, зато фарфоровая соседка затихла и перестала пыхтеть.
