Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Всем доброго вечера, меня зовут.., а впрочем это уже не имеет значения. Все знают меня только как Мотылек, точнее Мерцающий мотылек. И я звезда, была звездой, пока меня не вышвырнули со всеми вещами на улицу. И сейчас я расскажу всю историю моего тернистого пути к славе и канаве.
Все началось с картины...
-Пап, а пап, кто нарисовал эту штуку-спросила я и поправила кудри.
-Мотылек, это не просто штука, это картина, шедевр в мире искусства и написал ее Эдгар Дега. Называется «Танцовщица на сцене.» - улыбнувшись ответил папа.
- ААААА, сцена – тогда это слово зацепило меня больше всего.
- Ты хочешь быть танцовщицей, мотылек? – папа подхватил меня на руки и начал кружить.
- Нет папочка, я мечтаю стать актрисой и играть на такой большой, большой сцене и чтобы каждый человечек на земле меня знал и любил – улыбнувшись ответила я. И мы вместе посмеялись.
Эх, мечты, мечты, я была наивным ребенком, думая что все будут меня любить. Но тогда точно для себя решила, быть мне актрисой.
На тот момент мне было всего 6 и я уговорила папу отдать меня в школу при театральном училище. А пока, что не ходивши в школу приходилось выкручиваться по своему.
Каждый вечер я бегала на чердак доставала все костюмы сшитые для меня мамой и начинала все их мерить, расхаживала перед зеркалом, улыбалась, говорила с ним, представляла себя на той большой, большой сцене и смеялась. Но когда наступило время поступать в школу, оказалось это нам не по карману, они требовали 200 тысяч в месяц. Плакала я долго, не могла смириться с такой потерей, но твердо решила поступить в то самое училище при школе чего бы мне это не стоило.
Мне исполнилось 10, а уже весь район ходил на мои монологи из Шекспира, даже «Браво» кричали. Ходила я как вы поняли в самую обычную школу и из-за моей мечты про которую знали все, надо мной издевались как только могли. Называли актрисишка, иногда я приходила домой заплаканная и с порванной книгой пьес Шекспира. Папа долго не мог меня успокоить.
