Трюм

#2

Рианна очнулась, когда все освещение в Трюме включилось.
Моргая, она пыталась приспособиться к внезапному яркому свету, чувствуя острую боль между ног и липкость, потому что не помылась после того, как Каин кончил в нее два раза.
Она чувствовала себя слабой, изнуренной, а в ее животе было ощущение, будто там находились тяжелые камни.
Ну, по крайней мере, она была жива. И здорова.
Когда у нее, по сути, не было ни единого шанса.
Каин тоже еще был в постели, но его глаза были открыты, и он пристально разглядывал потолок. Его руки были скрещены за головой, а одеяло было обернуто вокруг его живота.
Она не могла поверить, что трахалась с ним. Дважды. И даже кончила во второй раз.
Она думала что-то сказать, что-то банальное, чтобы нарушить молчание, но заставила себя промолчать. Он не выглядел разговорчивым, и последнее, что она хотела, — это злить его.
Через несколько минут мужчина взглянул на нее и удержал ее взгляд.
Он так ничего и не сказал, и Рианна начала нервничать по поводу затянувшегося молчания.
«Он собирается сказать, что уже насытился мной?»
Это, конечно, не было лучшим сексом во всем мире, но как только она разогрелась бы, то смогла бы быть лучше. Он мог хотя бы дать ей еще один шанс.
Девушка на самом деле ахнула, когда он, наконец, двинулся, — независимо оттого, что сейчас произойдет, она могла справиться с любым кризисом — но он просто зашагал в ванную.
Когда она услышала внезапный рев снаружи, то села на кровати, а ее сердце бешено заколотилось в ужасе. Это звучало как бунт. Она слышала тревожные звуки всю ночь — грубые голоса, ворчание и крики, вызванные Бог знает чем, — но не было ничего подобного этому.
Каин вышел из ванной и заметил ее застывшую позу.
— Время приема пищи, — пояснил он резковато. — Это не выглядит красиво.
После того как он быстро помыл лицо и руки в раковине, он встряхнулся как пес и продолжил:
— Я вернусь. Ты захочешь остаться здесь.
Рианна не ела последние двадцать четыре часа и, наверное, скоро ослабнет от голода. Но звук безумия, вызванного подачей еды, был как у диких кошек, которые боролись за тушу, и это удержало ее от жалоб на его план.
— Можешь… можешь ли ты меня запереть?
— Конечно. Что-то еще?
Она покраснела от его нетерпеливого ответа и больше ничего не сказала, когда он взял большую миску, бутылку и ложку со стола, отпер решетчатую дверь, вышел и снова запер ее за собой. Должно быть, был только один ключ, который он всегда держал у себя.
Она воспользовалась ванной комнатой после того, как он ушел, и была рада, что не увидела наблюдателей, крадущихся за пределами решетки, чтобы поглазеть на нее или запугать. Время приема пищи привлекло всеобщее внимание.
Каин вернулся менее чем через десять минут. У него в руках были большая чаша, наполненная чем-то, что пахло тушеным мясом, кусок хлеба и две бутылки. Должно быть, он нашел еще одну.
Он кинул ей одну из бутылок, которую она поймала, с благодарностью глотая воду.
Но было бы неплохо, если бы он принес ей и немного еды.
Она и не думала жаловаться, опасаясь раздражать его еще больше, но он должен был ее кормить, если, в конце концов, хотел сохранить ей жизнь, чтобы трахать.
Мужчина поставил миску и положил хлеб на стол, а затем поставил то, что было засунуто под мышкой.
Это была еще одна чаша. Поменьше и пустая.
Рианна следила, как он несколько раз зачерпнул ложкой немного рагу из большой миски и положил в пустую.
— Сколько ты хочешь?
Почти онемевшая от удивления и облегчения Рианна все-таки ответила:
— Этого достаточно. Спасибо.
Он передал ей рагу и отломил половину хлеба для нее. У него также была дополнительная ложка. Она предположила, что он, должно быть, забрал ее у других заключенных.
Девушка ела с жадностью. Еда не была хорошей — рагу было густым и мягким, а хлеб был сухим — но она была слишком голодна, чтобы переживать об этом.
Когда она поскребла дно чаши, Каин уже закончил. Он недоуменно поднял одну бровь и спросил:
— Ты хочешь еще?
Разгульные звуки снаружи стихали.
— Похоже, больше еды нет.
— Я могу достать еще.
Было что-то опасное, почти зверское в том, как он сказал эти слова. Рианна сглотнула.
— Все хорошо. Спасибо.
Не желая быть бесполезной, она встала с кровати и пошла мыть миски и ложки.
Каин ничего не сказал. Вместо этого он сделал несколько растяжек, а затем начал подтягиваться на одной из горизонтальных решёток клетки.
Она наблюдала, как он делал продолжительные тренировки — подтягивания, приседания, отжимания и ряд других укрепляющих упражнений.
Его тело было великолепным. Отточено плотным и мощным, как у скаковой лошади, но все еще изящным, без непривлекательных, чрезмерно развитых мышц, какие она видела у несколько мужчин в тюрьме.
Он был жестким и сильным, и из-за этого казался более опасным.
Девушка натянула рубашку на лифчик и поправила кровать, но потом задумалась, что еще ей сделать.
Каин никак не мог помочь в этом вопросе. Когда он закончил свою тренировку, он открыл дверь и сказал:
— Я вернусь.
Затем он запер ее за собой.
Она увидела, как мужчина побежал, и подумала, что, может быть, он бегает вокруг Трюма каждое утро для кардиотренировки.
Или для чего-то еще.
Это было хорошо для него. Иметь какое-либо занятие.
Она же не знала, чем ей заняться.
Наконец, Рианна переместилась в дальний угол клетки и немного побегала на месте. Затем сделала несколько прыжков и еще немного позанималась йогой.
Когда она наклонилась, потянувшись вниз руками к полу, то услышала голоса позади нее.
Девушка начала привыкать к постоянному шуму Трюма, забывала о смутном бормотании, но эти голоса были рядом.
И она могла четко слышать сказанное.
— Посмотри на эту задницу. Глядя на нее, мне хочется так присунуть ей, пока она не охрипнет.
— Я бы заставил ее кричать всю ночь.
Рианна дернулась, резко встала, повернулась назад и увидела Гадюку, стоящим с другим заключенным. Они стояли прямо за решеткой, наблюдая за ней.
И из-за их оскорбительных, унизительных выражений она вдруг почувствовала себя плохо.
Девушка не собиралась показывать им, что они задели ее. Посмотрев холодным взглядом, она бросила в ответ:
— Отъ*битесь.
Гадюка злобно фыркнул.
— Эта стерва хочет начать драку.
— Можно подумать, что шлюха будет знать свое место.
— Она знает свое место. На спине с раздвинутыми ногами.
Зрение Рианны затуманилось. Она не была избалованной и знала, как вести себя в большинстве ситуаций. Она провела свои подростковые годы, в основном, независимо, так как бабушка не опекала чрезмерно и не давила на нее, поэтому девушка полагала, что была сильнее, чем многие женщины.
Но она никогда не сталкивалась с таким грубым, оскорбительным отношением. Ее щеки горели от гнева и унижения, и из-за этого она повернулась к ним спиной.
Это было ошибкой.
Второй человек стал донимать ее с грубым смехом.
— Похоже, она предпочитает сзади. Обожаю эту задницу.
Рианна знала, что не должна была поворачиваться назад, но не могла больше этого выносить. Ее ответ только поощрил бы их к словесному нападению, а она была как в ловушке в этой камере, не имея шанса уйти от них.
Она выдерживала их продолжающиеся гадости так долго, как могла, но все становилось хуже и хуже.
Когда они стали описывать то, что будут делать с ней, когда Каин «устанет от суки» и отдаст ее им, Рианна пошла в ванную комнату.
Эта комната была не особо приятным местом, чтобы торчать тут, но здесь была стена, за которой она могла спрятаться.
Девушка чувствовала себя тряпкой и трусихой, но, по крайней мере, она могла закрыть уши руками и не смотреть на них.
Она стояла так несколько минут, дрожа и изо всех сил стараясь не расстраиваться из-за их слов.
Когда она отняла руки от ушей, то обрадовалась, что их оскорбляющих голосов больше не было слышно.
Она не хотела выходить из камеры одна, хотя и не желала чувствовать себя, как дикий зверь, запертый в клетку из-за таких отвратительных представлений.
Где, черт возьми, был Каин? Эгоистичный ублюдок. Сбежал и оставил ее здесь одну.
— Рианна?
Девушка услышала звук его голоса до того, как дверь открылась и распахнулась.
Она метнулась обратно в камеру, снова вспыхнув от обиды от того, что Каин может поймать ее на трусости.
Он был весь мокрый, его футболка прилипла к груди, и по лицу стекали капли пота.
— Что ты там делала?
— Ничего.
Она знала, не было никаких шансов, чтобы он поверил в то, что она ходила в туалет. Для этого она была на другой стороне комнаты. Он шагнул в ванную комнату и огляделся, как будто подозревал, что она что-то там скрывает.
— Что происходит? — его мужественное лицо было напряжено, и Рианна поняла, что так обозначились зачатки гнева на его лице.
— Я просто… — воскликнула она, понимая, что лучше сказать правду, или он подумает о чем-то плохом. — Пришли другие, которые были… я просто пряталась.
К ее облегчению лицо Каина прояснилось.
— Я понимаю, — он включил воду и начал брызгать ее на лицо и руки. — Тебе нужно быть пожестче.
— Я знаю.
Девушка сглотнула и отвернулась, пытаясь побороть свой гнев и обиду.
Кем, черт возьми, он был, говоря ей «быть пожестче»?
Она не была преступницей. Она не привыкла к такому звериному поведению.
Рианна была безобидным археологом, который всегда занимался своими делами.
Это была не ее вина, что она сидела в этой дыре с кучкой уродов.
И с одним высокомерным, эгоистичным засранцем, который обращался с ней, как с идиоткой.
Когда он закончил умывание, то высушил свое лицо тонким, почти просвечивающим насквозь полотенцем. Затем он посмотрел на нее, замечая все, от неестественно застывших плеч до слегка выступающего вперед подбородка.
Впервые, с тех пор как она его встретила, девушка увидела, что уголок его рта дернулся вверх, как будто он забавлялся.
Со времени их первой встречи это было единственным признаком того, что он обладал чувством юмора. Приводящим в ярость чувством юмора. Поскольку оно проявилось, только чтобы издеваться над ней.
Рианна подавила резкое замечание, хотя уже была готова огрызнуться на него.
Она не могла его злить, так как находилась в слишком опасной ситуации.
Отвернувшись от него, девушка уставилась глазами в пол. Когда она заметила, что он перестал смотреть на нее, то сделала все, чтобы ее голос прозвучал приятно.
— Так что же конкретно нам здесь делать?
— Ничего.
— Ты имеешь в виду здесь вообще нечего делать?
Каин бросил взгляд на решетку камеры.
— Можешь выйти и поиграть, если хочешь, конечно.
Рианна не пропустила мимо ушей его ехидный тон, и это заставило ее сердце биться быстрее.
— Я не жалуюсь, — сказала она быстро. — Я просто…
— Тут нечего делать, — сказал он, сделав свой голос мягче, как будто почувствовав ее состояние. — Такова здесь жизнь.
Ничего не делать, кроме как бороться за еду, территорию и самок. Идеальные условия для превращения человека в животное.
Она свернулась калачиком на кровати и старалась не хныкать от ужаса. Как, черт возьми, она собиралась выживать здесь следующую неделю? Нет, всю оставшуюся жизнь?
Каин отвернулся от нее и пошел, чтобы затем сесть на пол. Он стащил простыни с объекта в углу, и она увидела, что это оказалась куча запасных частей из металла и пластика.
Она хотела бы спросить, что это такое, но подозревала, что он не будет говорить ей.
Поэтому Рианна просто наблюдала, как он возился там, и в итоге поняла, что около половины кучи было собрано в какое-то устройство.
Может быть, это был какой-то необработанный примитивный двигатель. Устройство выглядело слишком незнакомым и странным для нее.
Она наблюдала за ним в течение часа, пока Каин пытался поместить кусок проволоки, который вытащил из кармана, в массу. Он, должно быть, нашел провод для его запуска. Кто знал, где он находит все эти запасные части?
Девушка так заскучала, наблюдая за ним, что, в конце концов, уснула.
Во сне она видела, что Каин создал небольшой подводный корабль из двигателя, и они использовали его, чтобы убежать из тюрьмы. Затем корабль превратился в космический, и с его помощью они улетели с Дженус 6.
Они приземлились на какой-то райской планете, где были только солнце, пляжи и тропические растения, когда она была разбужена стуком.
Рианна проснулась и сразу же увидела, что он уронил импровизированную отвертку, которую использовал.
Мужчина взглянул на нее, пока вставал на ноги, и потянулся как большой кот.
— Хочешь прогуляться?
Она моргнула от его ворчливого голоса, пытаясь понять вопрос.
— Что?
— Я собираюсь выйти наружу, — он указал на решетку камеры, чтобы она поняла, что он имел в виду. — Ты хочешь пойти со мной или предпочитаешь остаться здесь? Я подумал, что у тебя могла бы начаться камерная лихорадка.
Это, конечно, было возможно, но Риана все еще была озабочена тем, что может нарваться на неприятности.
— Я прогуляюсь с тобой. Так долго, как ты посчитаешь нормальным.
Его спина почти незаметно напряглась.
— Принимая мое приглашение, ты можешь быть уверена, что я смогу обеспечить тебе безопасность в течение нескольких минут.
Выпрямляясь и потирая свое лицо, она сказала:
— Конечно, я буду с тобой в безопасности, — Рианна была озадачена его мыслью, что она может сомневаться в своей безопасности рядом с ним. — Я имела в виду, что могу принести тебе много неприятностей. Если у меня не получится идти в ногу с тобой, например, или еще что-нибудь.
Выражение его лица прояснилось, и его плечи расслабились.
— Я бегаю только по утрам. В этот полдень я охочусь.
Его тон не был особо угрожающим, но Рианна разинула рот от удивления. На охоту? Для чего? В ее голове он как будто превращался в мощное животное, и она вдруг смогла представить его, разрывающим и пожирающим свою добычу.
Подобно льву. Только вот львы были слишком яркие и непринужденные, валяющиеся на траве большую часть времени. Медведь был более похож на него в нынешнем настроении, но Каин двигался не так неуклюже как медведь.
Он был спокойным, темным и опасным. Как волк, особенно с этими голубыми глазами.
Но волки были стадными животными, а Каин не бегал вместе со стаей.
Он был одиноким охотником. Как леопард — ловкий, изящный и смертоносный, со скрытыми силами в своих конечностях.
Каин откашлялся и посмотрел на нее озадаченным взглядом.
Щеки Рианны покраснели, когда она поняла, что пялилась на него с открытым ртом, — кто знал, как долго — пытаясь найти подходящее животное, чтобы сравнить с ним.
— Охотишься на что? — выдохнула она. Затем покраснела еще больше, когда услышала трепетный и дрожащий звук своего собственного голоса.
Его тонкие губы опять дернулись — тот слабый знак, который демонстрировал его чувство юмора, еще раз был послан ей.
— Ничего кровавого, — сказал он, как если бы прочитал ее мысли.
Мужчина указал взглядом на свою кучу запчастей, и она догадалась, что он, должно быть, ищет что-то для своего устройства.
— О! — девушка поднялась с кровати и поправила свою рубашку и волосы. Ее волосы становились спутанными, и она поняла, что будет только хуже с каждым прошедшим днем. — Я пойду с тобой. Спасибо.
Как же было приятно выбраться из камеры и немного размять свои ноги. Теперь, когда она знала, чего ожидать, Трюм не казался ей столь чудовищным и похожим на пещеру. И, хотя она по-прежнему ощущала себя маленькой и уязвимой, Рианна не чувствовала угрозу со всех сторон, потому что Каин был рядом с ней.
Она не была слепой к тому, как более слабые заключенные — многие беззубые и почти голые — отходили в сторону, когда он шел. Так же она замечала, как сильные мужчины ощетинивались и бросали в его сторону недоброжелательные взгляды, но не осмеливались противостоять ему в открытую.
Каин не был таким альфа-самцом, каким был Торн, который требовал откровенного подчинения, претендуя на власть ради власти, и разведя свиту из подхалимов и поклонников.
Но это не значило, что люди не признавали угрозу, исходящую от него.
Особенно после избиения Торна накануне.
Рианна стояла так близко к Каину, как могла, и в какой-то момент она чуть ли не растворилась в нем, когда крупный мужчина с покрытым мелкими чешуйками лицом попытался пощупать ее.
Каин отпихнул мужика подальше движением руки, которое было более эффективным, поскольку к нему примешивался гнев, и оно заставило мужчину отшатнуться обратно и повалиться на стену.
Никто не подходил к ним после этого. Никто не пытался поговорить с ними. Рианна предпочла бы, чтобы все так и продолжалось, чтобы все игнорировали их, но на самом деле это было не так.
Все были осведомлены о них, и для Рианны было мучительно находиться как на показе.
Каин ничего ей не сказал, чтобы приободрить. Он не лгал, когда говорил, что собирается на охоту. Его глаза не оставались неподвижными, а постоянно осматривали камеры, заключенных, каждый объект в Трюме, пока они делали два круга по периметру.
Единственным отвлечением от поиска стало, когда бронированная машина проехала позади них. Она бы переехала ее, если бы Каин не потянул девушку в сторону.
Он слабо усмехнулся, увидев автомобиль, который направлялся к камерам на дальнем конце.
— Новый узник? — спросила она, почувствовав себя немного неуютно, вспомнив свой приезд накануне. Тогда она была уверена, что будет изнасилована, что ее будут пытать и, в итоге, убьют.
Это было чудом, что ничего из этого не произошло с ней.
— Нет. Ревизия.
Он сказал так, будто она должна была знать, что это значило, и Рианна ощутила проблеск досады, когда попросила его объясниться.
— Ты хочешь, чтобы я сама догадалась или введешь меня в курс дела?
— Часть общественности Коалиции заявляет, что на тюремных планетах здоровье заключенных регулярно оценивается.
Рианна внимательно изучала его, немного удивленная четкой формулировкой ответа и сдержанным интеллектом в его тоне. Он физически выглядел как напористый, упрямый, представляющий собой первобытную силу самец, так что она не ожидала услышать такой тон от него.
Его взгляд переключился на нее, и он стал пристально смотреть в ее глаза, но она не могла сказать, было ли это от скуки или от чего-то еще.
— Это шутка, — сказала она, отвечая на то, что он сказал. — С людьми в этой дыре обращаются хуже, чем с животными. Я удивлена, что они просто не убивают заключенных, а держат нас здесь взаперти. Это было бы дешевле, хотя, кто знает.
— Слишком много групп активистов. Кто-нибудь когда-нибудь узнал бы об этом.
Она предположила, что он, вероятно, был прав. Совет Коалиции держался за свою власть с тонким балансом, который мог нарушиться из-за любой политической ошибки. Стоимость содержания тюрем была ничтожной по сравнению с возможными негативными политическими последствиями.
— Они утверждают, что регулярно оценивают наше здоровье?
— Да. И они подтверждают это, отправляя каждого заключенного на «Ревизию» один раз в год.
Когда он ничего больше не сказал, Рианна просто стала наблюдать, как то, что выглядело как механизированный коготь, протянулось от бронированной машины и зажало бородатого, грязного мужчину, который неуклюже держался за стену. Как только он поймал мужчину, автомобиль развернулся и покинул Трюм.
— Захочу ли я об этом знать? — спросила она, и волна ужаса прошла через нее, когда ей стали представляться возможности осмотра.
— Нет.
Этого было достаточно для Рианны. Она больше не поднимала эту тему и старалась больше не думать об этом.
Вместо этого она наблюдала, как Каин продолжил свою охоту: его мощное тело двигалось и изящно подкрадывалось, в то время как он в очередной раз проходился по периметру. Она делала все, чтобы не отставать.
Рианна начала уставать, и ее дыхание стало прерывистым, когда она попыталась соответствовать темпу его ходьбы, не жалуясь. Наконец, она сказала:
— Нашел то, что тебе нужно?
— Да, — Каин ничего больше не сказал и направился к открытому пространству в центре Трюма, туда, где лежали сломанные столы и стулья, несколько полуразрушенных частей оборудования для тренировок и мусоропровод.
Рианна заметила, что многие заключенные, как правило, болтались в этой области, делая все то, что они делали, чтобы убить время.
Она покраснела и втянула воздух, когда увидела седого человека с пластырем на одном глазу, трахающего женщину, которая стояла, опираясь на свои руки и колени. Женщине, должно быть, было лет шестьдесят, и она была самой непривлекательной женщиной, которую Рианна когда-либо видела. Несколько заключенных глядели на это проявление похоти с немного скучающим видом.
Какую жизнь эта женщина должна была вести? Ответ на этот вопрос был противен Рианне, даже когда она попыталась забыть ее образ.
Каин вообще не посмотрел на них, и она хотела бы знать, всегда ли он был таким черствым, или жизнь в этом месте сделала его таким.
Он направился к небольшому сборищу людей, которые, казалось, делали ставки на то, как быстро крыса выберется из мусоропровода.
Она подумала, что Каин собирался немного поговорить с ними, но он этого не сделал. Он прошел мимо, ударив в плечо одного из них.
Это не могло быть случайностью. Рианна видела намеченную им цель через его плечо. Человек, которого он задел, споткнулся и стал падать вперед к мусоропроводу. Он едва успел обрести равновесие, прежде чем его нога зацепилась за желоб. Но это движение напугало крысу, которая быстро отступила назад и исчезла.
Один из его товарищей не оценил такой резкий конец их пари. Он набросился на человека, который споткнулся, ударив его кулаком в челюсть.
Мужчина стал отбиваться, и потасовка привлекла внимание нескольких стоящих рядом людей, многие из которых глазели на Рианну.
Она просто изумилась, как быстро вспыхнула драка. И удивилась, когда Каин развернул ее, призывая пойти обратно к камере, положив при этом свою руку на ее спину.
Когда он проходил мимо стаи зевак, то небрежно наклонился, поднял что-то с пола и осторожно положил это в карман.
Рианна ничего не говорила, пока они не вернулись в камеру и не заперли за собой дверь.
Потом она вздохнула.
— Что ты достал?
Он вытащил искаженную вилку из кармана и бросил ее рядом с грудой найденных «сокровищ».
— Вилка?
В ответ он сузил на нее глаза, как будто ее сомнение бросало тень на ценность его находки.
— Почему ты просто не забрал ее у парня?
Он повернулся спиной к ней и лицом к раковине, открывая воду.
— Зачем бороться, если ты можешь этого не делать?
Это был хороший вопрос. И она не ожидала его услышать от мачо, доминирующего парня, такого, как Каин.
Он наклонился вперед, чтобы помыть руки под проточной водой, когда вдруг резко вдохнул и внезапно застыл.
Его движение подсказало Рианне то, что она должна была понять раньше.
— Ты ранен?
Каин не ответил. Даже проигнорировал вопрос и наклонился к воде снова.
Инстинктивно Рианна встала и подошла к нему.
— Серьезно, ты ранен? Я должна была спросить раньше. Это из-за вчерашней борьбы?
— Мне не больно, — он стиснул зубы и потянулся за полотенцем.
В то время как он отвлекся, вытирая свое лицо, Рианна задрала его футболку вверх, чтобы обнажить сторону, в которую он, кажется, наклонялся за мгновение до этого.
Весь его бок был в некрасивых, фиолетовых синяках.
— Боже мой! Каин. Господи!
Он отпрянул.
— Это просто ушибы. Нечего ныть.
— Они выглядят ужасно, — сказала она, пытаясь поднять его футболку еще выше, чтобы увидеть масштабы ущерба. — Почему ты ничего не сказал? И ты делал все эти упражнения утром. Должно быть, было адски больно.
Он посмотрел на нее неприязненным взглядом.
— Ты закончила?
— Нет, — сказала она, слишком расстроенная, чтобы просто подумать, было ли мудро с ее стороны заострять свое внимание на этом вопросе. — Могу ли я посмотреть, насколько все плохо?
— Зачем?
— Я знаю кое-что о первой медицинской помощи. Если ты сломал ребро или что-то…
— Я не сломал ребро.
Но он не стал возражать, когда она подняла его футболку вверх, а затем осторожно сняла ее через голову. Синяки проходили по левой лопатке вниз на боковую поверхность туловища и вперед по направлению к нижней части его живота.
Рианна прошлась пальцами по повреждениям, желая вспомнить больше о своей медицинской подготовке.
— Понятно, почему ты не захотел сражаться сейчас.
Он видимо напрягся.
— Я легко мог справиться.
— Я уверена, что ты смог бы, — заверила она его быстро. — Я не имела в виду, что у тебя бы не получилось, — она вздрогнула, когда заметила особенно темный синяк на его нижней половине тела. — Но это выглядит ужасно. Торн обошелся жестоко с тобой.
Ее голос был нежным, и это явно было не то, что нужно говорить, опять. Каин еще больше напрягся и отстранился.
— Обещаю, он выглядит хуже.
Она посмотрела вверх на его закрытое лицо и поняла, что он до сих пор был рассержен из-за задетого мужского эго.
Что, черт возьми, было не так с мужчинами? Независимо от того, насколько жесткими и мужественными они были, мужчины все еще были чувствительны к малейшим намекам на то, что они не были неуязвимы.
— Я уверена, что он выглядит хуже, — сказала она легко, вместо того, чтобы последовать своему желанию пожаловаться на то, что он вел себя как ребенок. — Он, должно быть, выглядит так плохо, что побоялся показывать свое лицо в течение всего дня.
Это, видимо, были правильные слова. Каин расслабился и фыркнул, что почти прозвучало, как будто он развлекался.
— Я уверен, что сломал ему нос.
— Хорошо, — она улыбнулась и продолжила осмотр повреждений на его теле, бессознательно отмечая пульсирующие мышцы его спины и темные волоски на груди. — Я надеюсь, что он срастется криво.
Каин не ответил, но она увидела, что уголок его губ дернулся. В этот раз это было дольше, чем на один краткий миг. Это, конечно, не было полноценной улыбкой, но все-таки было ближе к ней, чем все то, что она видела ранее.
Рианна провела пальцами по его спине, притворяясь, что проверяет кожу на наличие повреждений, но на самом деле, она сделала это потому, что нашла гладкие, сильные выпуклости мышц соблазнительными.
— Хотелось бы, чтобы ты рассказал мне о своих синяках раньше, — прошептала она. — Прошлой ночью, я имею в виду. Когда мы были… Я надеюсь, что не сделала тебе больно.
Каин развернулся на пятках, так резко, что она не ожидала этого. Столкнувшись с ней, он протянул руки, чтобы схватить ее за бедра.
— Ничего прошлой ночью не было больно, — сказал он, и его голос был хриплым и грубым как шуршащий гравий. — Не я — тот, кто поранился.
И для того, чтобы доказать свою точку зрения, он потянулся большими руками ей за спину, пока не обхватил изгибы ее задницы. Он приподнял ее, и она автоматически обвила ноги вокруг его талии.
— Твои ушибы, — выдохнула она, извиваясь, так как старалась не давить на его поврежденную сторону.
Он начал идти, и его хватка была настолько сильна, что не было никакого смысла в борьбе с ним.
— Я сказал тебе. Не я — тот, кто поранился.
Каин понес ее к кровати, его размер и сила заставляли чувствовать себя неожиданно маленькой и женственной. Когда он добрался до кровати, то опустил ее на тонкий матрас, а сам завис сверху, мышцы его рук были напряженными, пока он поддерживал себя над ней.
Его глаза были настолько сосредоточенные, что они, казалось, поглощали ее, и Рианна ощущала себя голой, даже будучи одетой в заношенную рубашку. Она также почувствовала дрожь волнения. Предвкушение.
Несмотря на мрачность ее ситуации, — или, возможно, благодаря ей — ее тело отреагировало на его взгляд. Он был привлекательным, мужественным человеком. В отличие от любого другого, кого она когда-либо знала. Она собиралась трахнуться с ним, если хотела остаться в живых.
Она, возможно, даже насладится этим.
Он наклонился, и ее глаза расширились, когда его лицо опустилось к ее — их взгляды долго не прерывались. На мгновение она подумала, что он собирается поцеловать ее.
Но вместо этого, он сдвинулся чуть-чуть, чтобы обрушить свои губы на линию ее горла.
Она отклонила голову назад, задохнувшись, когда почувствовала его рот на чувствительной коже, под которой бился пульс. Он сильно пах, но это не было неприятно. Это, наоборот, было облегчением после смешанных запахов рассеянных гадостей Трюма, и его запах окружил девушку, усиливая ответ ее плоти.
Когда он немного передвинул губы на ее шее, она задохнулась от прилива удовольствия. Потом она вскинула руки вверх, чтобы снять с себя рубашку. Когда Рианна бросила ее в сторону, его рот опустился еще ниже, пока он не взял в рот ее правый сосок через ткань бюстгальтера.
Она стала извиваться под ним, когда… возбуждение увеличилось в ее киске. Ее пальцы нащупали его затылок, затем скользнули вверх, чтобы почувствовать великолепную текстуру коротко стриженых волос на его голове.
Он изменил свое положение и встал коленями на пол, когда его рот опустился до середины ее живота. Он толкнул вверх лифчик, чтобы полностью обнажить ее плоский живот и грудь, и она застонала, когда почувствовала, что он стал покрывать поцелуями чувствительную кожу там.
Должно быть, он расстегнул ее штаны, пока она отвлеклась на его губы на ее животе, потому что он стащил их быстрым рывком, снимая ее трусики вместе с ними.
Рианна взвизгнула от удивления и волнения из-за грубого обращения и почувствовала боль желания между ног, когда он встал рядом с кроватью — большой, прямой и мощный. Она была мокрой. Действительно мокрой. И она была рада видеть выпуклость в его паху — доказательство того, что он был возбужден так же, как и она.
— Перевернись, — сказал он глухим голосом, встав коленями на кровать рядом с ней.
Она не была уверена, были ли его слова просьбой или приказом, и Рианна на самом-то деле не волновалась из-за этого. Быть оттраханой в позе «по-собачьи» звучало довольно хорошо для нее.
Она устроилась на руках и коленях, опустив голову и плечи на постель.
Он накрыл ее открытую попку своими большими руками и посмотрел своим собственническим взглядом.
— Черт, у тебя классная попка, — пробормотал он.
Это был первый комплимент, который Каин сделал ей. И, несмотря на его грубость, она получила от этого до смешного маленький кайф. Девушка посмотрела на него через плечо и почувствовала еще более острые ощущения трепета, который заметила в его взгляде, когда он смотрел вниз на ее полуобнаженное тело.
Потом она увидела, как он переместил одну руку, и почувствовала два пальца в своей гладкой киске. Проникновение заставило ее задохнуться.
Он толкнул свои пальцы в нее несколько раз и, попав в точку G, стал тереть ее внутренние стеночки.
Рианна застонала и начала часто дышать от восхитительной стимуляции. Тем не менее, глядя на него, она подалась бедрами назад, словно требуя ускорить ритм.
— Черт, — голос Каина был слабым, и она не могла понять, был он рад, удивлен или сбит с толку ее очевидным рвением. Но прежде, чем она могла бы начать чувствовать себя застенчивой, он добавил:
— Так горячо.
Это было хорошо. Так она продолжала толкаться своей попкой на проникновения его пальцев, издавая тихие стоны, которые звучали почти по-детски, в то время как оргазм закручивался в ее животе быстрее, чем она могла бы ожидать.
Ее груди покачивались, и требовалось некоторое усилие, чтобы продолжать смотреть через плечо на него, стоящего на коленях позади. Но Рианна не могла отвернуться от выражения его лица — интенсивного голода, как будто он хотел проглотить ее целиком.
Каин смотрел вниз на ее открытую киску и умело шевелил пальцами в ее влажном влагалище, пока стоны Рианны не превратились в скулеж, а затем бессловесное мяуканье, когда он довел ее до края.
Он сильно нажимал на ее точку G, и когда она кончила, ее тело стало подергиваться от неуклюжих спазмов, пока волны освобождения окатывали ее, а киска сильно сжималась вокруг его пальцев.
Каин выдержал это сокращение, продолжая толкаться пальцами во время спазмов, и затем все ее тело резко обдало жаром, когда потребность расслабиться переросла в удовлетворение.
Девушка была немного смущена, когда посмотрела на него, надеясь, что он не подумал, что она была слишком податливой или сдалась так легко от его умений.
Ведь она кончила из-за нескольких движений пальцев.
Но он уже расстегивал свои брюки и выглядел таким же готовым, как и она, когда примкнул к ней сзади, схватил ее за ягодицы и раздвинул их, чтобы свободно похоронить свой член в ней.
Рианна издала нелепый звук, когда его твердая эрекция проникла в нее, растягивая и глубоко наполняя. Она немного переместила свои руки, чтобы покачивать своей попкой навстречу его бедрам.
Каин начал немедленно толкаться, его член легко двигался внутри ее гладкой киски, и каждый толчок ударял в ее стенки под правильным углом.
Она не могла отвести взгляд от его лица — оно был напряженным, ненасытным и таким горячим. На любое изменение в его эмоциях, она сжимала свою киску вокруг его ствола. И девушка могла сказать, что он наслаждался тем, что чувствовал, будучи похороненным в ней по самые яйца.
Они оба тяжело дышали, а койка начала трястись и бесстыдно скрипеть в ответ на их движения. Остальные звуки в Трюме размылись в фоновый шум, исчезая из-за острой необходимости в их связи.
Рианна почувствовала, что приближается еще один оргазм, и задохнулась от удивления и удовольствия. Ее шея начинала болеть, и она теряла концентрацию, так что девушка в итоге уронила голову вперед.
И тогда она поняла, что у них была аудитория.
Это не были отвратительные зеваки с прошлой ночи. Она даже не узнала двух мужчин, которые смотрели сквозь прутья решетки, открыто таращась на их половой акт.
Она подавила всхлип, не желая, чтобы Каин сказал ей, чтобы она ожесточилась, снова. В этой дыре не было никакой личной жизни. Ей нужно было привыкнуть к этому.
Каин даже, казалось, не замечал их, видимо, другие были настолько маловажны для него. Ей нужно было учиться игнорировать их таким же образом.
Но она не могла. Она не могла перестать думать о том, что они, должно быть, видят. Девушка стояла на руках и коленях на кровати, голая, за исключением ее задранного к шее лифчика. Ее запутанные волосы падали на покрасневшее лицо. Ее грудь и задница тряслись, когда она покачивала своими бедрами назад, к тазу Каина, жадно встречая каждый его толчок. Их тела глухо ударялись друг о друга, а Каин держал ее ягодицы.
И она собиралась кончить снова.
Эти незнакомые люди на другой стороне решетки собирались смотреть на все это. Кончая от того, что ее трахал таким образом человек, которого она едва знала.
Давление в ее центре затягивалось спиралью, посылая ударные волны удовольствия в ее нарастающий оргазм.
— О, Боже, — выдохнула Рианна, ее взгляд размылся, когда она толкнулась попкой назад, навстречу его жесткому удару так быстро, как только могла.
Он отпустил ее задницу и потянулся вперед, мягко опираясь на ее верхнюю часть спины, пока она не скрестила руки и не опустила плечи к матрасу, оставив в воздухе только свою попку. Он не вернулся в прежнее положение. Вместо этого он поставил одну руку рядом с ее плечом, и это дало ему больший рычаг для толчков.
Он не вышел из ее киски, и его член продолжал вбиваться в нее в быстром, почти животном темпе. Единственными звуками, которые он издавал, были низкие стоны и учащенное, влажное дыхание.
Она пыталась держать глаза закрытыми, упираясь лбом в подушку под ее головой, но не смогла сопротивляться желанию повернуть голову, чтобы посмотреть на решетку снова.
Двое мужчин по-прежнему смотрели. У одного из них был открыт рот нараспашку. Затем она услышала, как другой говорит.
— Черт. Посмотри на нее, как она берет его.
Рианна захныкала и зарылась лицом в подушку, пылая огнем, который был настолько бесстыдным желанием, что ей хотелось умереть.
— Игнорируй их, — она услышала низкий, хриплый голос прямо у собственного уха. Каин.
— Угу.
— Берет его? — этот голос слышался из-за решетки. Другой человек. — Она дико хочет этого.
Рианна попыталась задушить еще один всхлип подушкой, как вдруг все ее тело стало дрожать от усиливающейся необходимости кончить.
Она действительно хотела этого. Она хотела этого очень сильно. И ощущение члена Каина, врезающегося в нее глубоко и безжалостно, угрожало сделать ее крик очень громким.
Часть ее хотела, чтобы Каин набросился на мужчин, заставляя их уйти так, как он заставил других мужчин уйти прошлой ночью.
Но она почему-то знала, что он не будет делать этого. Это сделало бы его слабым. Это дало бы власть над ним другим заключенным.
Над ними обоими.
Это был подарок — то, что он сделал для нее прошлой ночью.
Так что она поступила так, как он сказал, и попыталась не обращать внимания на зрителей. Вместо этого она стала бороться со своими физическими реакциями, чтобы сконцентрироваться, повернуться назад и посмотреть на Каина снова.
Выражение его лица отражало то, что он чувствовал, и в нем было что-то завораживающее, а в его глазах пылал примитивный огонь.
Она почувствовала спазм острого удовольствия.
— О, да!
— Да? — он стиснул зубы, его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица.
Она не была уверена, что именно он спрашивал, но она все равно ответила ему. Все ее тело тряслось от силы его толчков, так как она не могла изменить свое положение, и ее зрение начало тускнеть снова.
— Да, — выдохнула она, — я сейчас кончу. Еще раз. О, Боже!
Его движения ускорились, так, что кровать стала скрипеть еще громче. Его стоны превращались в еще более животные, гортанные звуки, которые очень ее возбуждали.
Она стала фыркать порывистыми маленькими звуками, когда мучительное давление в ее киске, наконец, достигло своего пика.
Рианна уткнулась лицом в постельное белье, чтобы заглушить свой крик освобождения, в то время как ее киска сжималась вокруг его члена.
Она ощущала, как его бедра продолжали грубо толкаться к ее попке, и услышала животный рев, когда он кончил. Но девушка не могла думать ни о чем, кроме пульсирующих волн удовольствия, излучающихся из ее матки, способных насытить тело.
Они заставили ее чувствовать себя осушенной, вымотанной, горячей и восхитительно удовлетворенной.
И очень, очень смущенной.
Она слышала, как Каин тяжело дышал над ней, но не могла заставить себя повернуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Через минуту он спросил:
— Ты в порядке?
Грубоватый вопрос заставил ее повернуть голову и посмотреть на него. Он вытащил свой член из ее киски с неаккуратным хлюпающим звуком.
— Да, — сказала она с легкой улыбкой. Это было мило с его стороны, спросить о ее самочувствии, пусть даже в таком резком тоне. — Это было очень хорошо.
Уголок его рта дернулся вверх.
— Да. Довольно хорошо.
Ирония в его голосе заставила ее немного захихикать, и она почувствовала себя лучше, когда свернулась на кровати, пытаясь скрыть свое тело от кого бы то ни было снаружи.
Каин встал, подтягивая штаны, и пошел назад в сторону ванной. Когда он вернулся, то снова выглядел нормально. Он даже выпустил свою футболку наружу.
— Так, что же ты собираешься делать теперь? — спросила она, интересуясь, чем бы заняться, чтобы провести время в своей камере.
Он приподнял одну бровь и махнул рукой в ​​сторону вилки, которую нашел на их вылазке ранее.
— Как ты думаешь?
Она нахмурилась в ответ на его холодный тон, но продолжила наблюдать, как мужчина вернулся к машине, которую собирал из частей.
— Ой! Где ты достал все эти вещи? — спросила она после длительного молчания.
Сосредоточенный на своей работе Каин даже не взглянул на нее, когда ответил:
— Ты видела меня.
— Я знаю, что ты собрал их со всего Трюма. Но как же они попали сюда? Разумеется, заключенным не разрешается ввозить провода, шестерни и все остальное с собой.
Он ответил не сразу, и на минуту Рианна подумала, что он, вообще, не собирается отвечать. Потом он сказал:
— Чтобы не отставать от видимости гуманного обращения с заключенными, Коалиция распределяет поставки сюда каждые несколько месяцев. Вот откуда берутся полотенца, постельное белье, а также посуда. Иногда они посылают вниз и другие вещи. Это зависит только от того, какого рода излишки они имеют под рукой.
Рианна думала об этом в течение минуты.
— Распределяют? Означает ли это, что они сваливают все в большую кучу и позволяют всем бороться за это?
— Да, — Каин продолжал возиться с куском металла. Она не могла предположить, для чего используется этот металл. — Пару лет назад они пытались перейти к отдельным репликаторам пищи для заключенных вместо метода «кормушки», который они используют в настоящее время (Прим. Репликаторы («Звёздный путь») — в вымышленной вселенной «Звёздного пути»: устройства, позволяющий разбирать отходы на атомы и молекулы, собирая их снова в качестве еды и различных объектов. Репликаторы делились на пищевые и промышленные). Но эта идея не продержалась долго.
— И не говори. Репликаторы были бы разобраны и превращены в оружие.
Каин кратко кивнул.
— Очевидно, что менее чем за неделю. По крайней мере, это то, что я им сказал. Охранники сразу же организовали конфискацию, но большинство из них все еще находятся здесь в той или иной форме.
Очевидно, что Каин рылся во многих из этих частей для его нескладного устройства.
— Откуда ты знаешь, как нужно разместить эти вещи вместе? — она кивнула в сторону его устройства.
Он пожал плечами.
— Ты просто их собираешь. У меня был транспорт из кучи барахла, которую всегда требовалось чинить.
Риана думала об этом. Люди не владеют транспортом, даже колымагой, если они не путешествуют с планеты на планету. Может быть, он был контрабандистом и из-за этого оказался в тюрьме.
Рианна наблюдала за ним в течение нескольких минут, пока пыталась насладиться физическим удовлетворением после своих оргазмов, и параллельно игнорировала грубые комментарии, которые иногда долетали из-за пределов клетки.
Когда стало ясно, что Каин ничего больше не скажет, она шмыгнула носом и вытянулась на кровати.
— Я думаю, вздремну еще.