Десять способов влюбить в себя Пак Чанеля .

Глава седьма: Спрайт + Рис = Облом

- Оппа!  Купи мне поесть, - обняв его за шею двумя руками и надув свои губы, сказала я, чувствуя как начинаю краснеть.

Казалось, что в  столовой время остановилось. Вся толпа замерла как и дружки моего возлюбленного, как в то время, Пак подавился рисом, который не успел проглотить.

Черт!  Как не ловко.

- Боже, как же так? - И я начала слегка бить его по спине, шипя какой же он дурачок раз не дожевал свой жалкий рис. - Все в порядке? Мне так жаль. Прости, - Он замычал (если это можно так назвать) сильнее и в ответ я начала бить сильнее, дабы он откашлялся.

Из его друзей вовремя опомнился Ким Чонин и вскочив с места, налил в свой чистый стакан воды, прискокав вовремя, тот протянул своему хену стакан с водой, Пак принялся пить.

Как только он глотнул водички, которая оказалась вовсе и не водичкой, а спрайтом, который первым делом попался Каю в руки, он выплюнул все содержимое у себя во рту, прямо на мое лицо и зло зыркнул в сторону Кима.

Облом...

Сехун как и Чондэ начали ржать на до мной. А мне было знаете-ли... обидно.

Мне было настолько стыдно, что мне вдруг захотелось плакать. Причем сильно и громко. А мое выражение лица и поза, выглядело настолько глупо и неуместно сейчас, что глаза начали увлажняться.

И наконец, Чанель успокоившись и не кряхтя, сделав глубокий вдох посмотрел на меня, на ту, что сидела с опущенной головой, с потекшей от слез тушью и подводкой, с грязными полу-мокрыми волосами, где из неоткуда торчали маленькие крошки риса, на ту, у которой половина новой блузки была мокрой.

Чувствовала ли я себя жалко?

Да.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Хотелось исчезнуть отсюда и дабы никто не смотрел на меня таким взглядом...

Жалким и усмехающимся.

Я вдруг осознала, что хочу снести все к чертям. Хочу отрезать эти окрашенные в розовый  волнистые волосы, хочу врезать этому придурку Бену, которого я частично винила в содеянном, и хочу провалиться в ад.

Чанель молчал, а его большие очи стали мгновение ока еще шире, ведь до него наконец-то дошло что он натворил.

Он стал часто моргать, а его рот то открывался то закрывался, будто бы он не мог найти правильных слов для извинения. Так и было, он не мог ничего сказать.

А я почувствовала себя еще жальче. Мне вдруг стало себя жалко.

На что я рассчитывала?

Глупая, глупая, глупая! - мысленно я начала бить себя по своей глупой макушке.

Сейчас меня не волновало ничего. Хуже уж точно не случиться. Я даже не удивилась тому что в столовую ворвался Бен, с сугубо нахмуренными бровями и с моей сумкой в руках.

Спеша подойдя к столику где я все также сидела на коленях у Пака, Бэкхен схватил меня за руку и крепко но не больно сжав ее, в недоуменный взгляд всех старшеклассников повел  к выходу из школы.