Тёмный Город.

Глава 12.

Лучше говорить о хулиганстве, чем об убийствах.

По Тенебрису было много слухов о том, кто бы мог устроить стриптиз в доме детского творчества. В школе нам даже провели педагогическую беседу о том, что подобные вещи не приветствуются в интиллегентном обществе. И может, нас это и затронуло бы в какой-то степени, но мы были новой новостью. Фактически, мы позволили Тенебрису забыть о страхе, пусть даже и на время. О нас знали не многие, Фил с Кевином рассказали своим друзьям, что это были мы, соответственно, их друзья рассказали своим друзьям, и так, уже почти половина школы знала, что плоды сего розыгрыша принадлежат нам. Реакция была действительно разной: нас приветствовали и хвалили те, кто разделал радость чего-то весёлого, некоторые с выраженным непониманием косились, когда видели кого-то из нас в другом конце коридора, бывали даже и взгляды, которые выражали страх. Моника Абрел, завидев меня возле школьного фонтанчика, поспешила подойти, чтобы сказать, что я поступила очень некультурно, она пустилась рассказывать о том, что для многих детей участие в конкурсе играет большую роль, а я могла испортить им один из лучших дней в жизни. Я слушала её с большим вниманием, потому что уже понимала о чём она говорит, я слышала почти такую же речь от мамы, папы и частичные фразы от Тони. Тони был мальчиком, наверное, правильных кровей, то есть он не устраивал того, что устраивала я, он даже банальные розыгрыши с зубной пастой вместо крема считал глупостью. И он не сдал меня. В ту ночь я села к нему в машину, чтобы обсудить, что делать после всего этого, и мы пришли к выводу, что этим делом должен заняться отец. Но он не смог на большее, кроме как высказать мне своё полное разочарование. Он даже не успел открыть дело о хулиганстве, как оно уже было отправлено в мусорку. Я помню, он говорил, что в моём возрасте, он мыл машины, работал на заправке и успевал хорошо учиться, а я трачу время, подаренное жизнью, на бунтарство. Он много всего говорил и называл меня различными словами: мятежная, подвержена буянству, дикая, не думающая о последствиях. Всё это происходило в участке, а рядом сидел Тони, он не слушал, вообще он старался не обращать внимание, но это было сложно, особенно, когда я начала всхлипывать, потому что папины слова смогли ранить меня. Меня всегда задевали слова людей о том, что в моём возрасте пора бы достичь чего-то большего. Обидно мне становилось не столько от мнения какого-то человека, сколько от осознания того, что я и сама прекрасно это понимаю.