Кончики пальцев подрагивают, сердце стучит очень громко, заглушая замечательные пошлые звуки, которые издает Луи, облизывая дырочку своего беременного мужа. Палец гладит края мягкой и податливой дырочки, а язык скользит внутрь, сразу же пропадая в горячем нутре Гарри. Бедра дрожат, а руки Луи продолжают сжимать влажные ножки, раздвигать их для своего рта, и прикасаться к дырочке, слизывая с нее вкус кожи и пота. От Гарри пахнет восхитительно, его разгоряченное от удовольствия тело потеет, и кожа пахнет свежестью грейпфрутового ополаскивателя. Влажные от поцелуев и языка Луи бедра дрожат.
Луи добавляет чуть больше языка, вместе с тем проталкивая два пальца внутрь Гарри, и разводит их насколько это возможно в тугой дырочке, не подающейся на растяжку. От приятного жжения и языка, смягчающего края потревоженной дырочки, Гарри мягко кончает на лоб и глаза Луи, сотрясаясь телом. Вспотевшие и обмякшие бедра в руках Луи, влажная дырочка с языком Луи, внутренняя сторона бедра, на которой Луи держит свои ладони, поглаживая кожу. Выгнув спину, Гарри учащенно дышит, старается прийти в себя после утреннего удовольствия, но не может открыть глаза, продолжая дрожать в постели, пока Луи поднимает плед с их ног, накрывая их.
— Доброе утро, — Гарри поворачивает голову в сторону Луи, смотрит на его покрасневшее от вылизывания дырочки лицо, и прикладывает свою ладонь к щеке, покрытой легкой щетиной. Придвинувшись, Гарри оставляет на губах поцелуй, ощущая привычное покалывание на своей верхней губе от бороды мужа. Луи выпячивает губы, рукой гладит нагое тело мужа, скользит по талии, останавливается на выпирающем животе. Губы колет от желания продолжить поцелуй, но Гарри слишком разнежился и его кожа не может не реагировать на жесткую щетину на своем лице. Он отстраняется.
— Ты хорошо спал? — Гарри кивает, перебирается со спины набок, и придвигается ближе к мужчине, укладываясь так, чтобы их лица находились максимально близко друг к другу, а дыхание опаляло. У Луи расширены зрачки. Всегда, когда он смотрит на мужа, его глаза становятся теплыми, порой страстными. Не было и разу, когда бы он мог спокойно смотреть на красоту своего беременного мужа. Голубая радужка пропадает, оставляя от себя лишь память в голове Гарри. Взгляд, которым Луи опаляет его, всегда заставляет Гарри чувствовать себя благословленным. На вершине мира. Потому что в глазах Луи он видит безграничные чувства, не имеющие рамок, имеющие лишь оболочку голубых-черных глаз.
