Мания

Глава 10. Маленький ангел. Несколько месяцев.

По светлому коридору идут двое: молодая девушка в белой рубашке и обтягивающей юбке карандаш, рядом пожилая женщина в пастельно розовом платье и немного нелепых, своеобразной формы очках.

— То есть, она оплатила операцию совершенно незнакомому ребёнку? — Да, я думаю, госпожа Ан хотела оформить опеку над ним, — женщина остановилась у окна выходящего в одну из палат. За толстым стеклом обычное больничное помещение на кровати сидит светловолосый мальчик лет пяти с удивительно аккуратными даже аристократичными чертами лица. — Это Пэк Чомин, мать иностранка оставила его на попечение отца, а тот издевался, а затем отдал в приют. Мальчик был полностью лишён зрения, госпожа Чани оплатила операцию на восстановление, — Лина не отрываясь смотрит на ребёнка, как он сидит на широком подоконнике и печально наблюдает за парадным входом больницы. Тонкий силуэт, от проходящих из-за стекла лучей света, кажется прозрачным, почти призрочным. Никто и подумать не может, что девушка видит совсем не брошенного ребёнка, а нечто понятное только ей, то, что не знает никто. Ангел, маленький ангел, совсем как тот, что спас её в тот роковой день… Может это судьба? Расследование, школа, учительница, может ли это быть тем самым шансом на спасение её залитой чужой кровью души? — Ждёт её, — прервала поток мыслей врач. — Он постоянно ждёт её. Госпожа Ан редко приходила, но даже за этот недолгий промежуток времени он успеть привязаться к ней. Детдомовские дети, особенно малыши, нуждаются в любви, им хочется быть как все, иметь маму и папу, поэтому они очень чувствительны…

— Я могу с ним пообщаться? — у Лина в груди колит, воздух потяжелел. Как же ей это знакомо, что только не сделаешь лишь бы сбежать из «детской колонии строго режима». Там существует только один закон — кто сильнее у того и власть, если ты слабый, тебя забьют. Кто бы что не говорил, но в таких местах никогда не будет иначе.

— Да, конечно, — женщина распахивает легкую дверь, и девушка незамедлительно входит внутрь. Мальчик разворачивается, долго смотрит на неё. Большие тёпло карии глаза с европейским веком ярко блестят, словно не настоящие, как у фарфоровых кукол. Неожиданно он срывается с места, быстро бежит, врезается в неё и крепко обнимает тонкими ручками, прижимаясь лицом к животу. Девушка замирает от неожиданности, чувствует сильное биение сердца в крохотной груди.

— Нуна, Нуна, я думал, ты больше не придёшь. Думал, ты бросила меня. Меня все бросают, — поднимает личико, смотрит наполненными не поддельной радостью глазами. — Ты больше не уйдешь? Ты заберешь меня? — почему от этих слов так больно, словно острым лезвием по сердцу?