Я никак не могу поверить в происходящее. Мы с Ашей сейчас едем в автобусе, она уже десять минут втирает мне что-то про Семёна, это, цитирую: " тот самый парень, по которому весь район сходит с ума, но в школе, знашь, он не прославлен. А вот его брат... это тот человек, который любит бухать, покуривать косяки за школой, и трахать грудастых, самонадеяных, сучек. Но он сейчас, вроде, сидит, а пол школы по привычке приходит к нему домой на вписки"
- И давно так?
- Второй год. Сёма закупает алкоголь, еду, все подготавливает, а потом просто исчезает, как и при брате.
- Всмысле исчезает?
- Ну... он всегда незаметный, он просто все делает, а потом, его нигде не найти... хотя его никто и не ищет. Наша остановка, - Аша выпрыгнула из автобуса, и потянула меня за собой.
Аша говорила и говорила, она не переставала говорить ни на секунду. Сначала она говорила, о брате Семёна, потом о его друзьях, о том, что у него на районе есть своя компания, кто там есть из нашей школы. О нем самом мы не говорили.
Вскоре мы подошли к многоэтажке, Аша подошла к входной двери, нашла в телефоне код от домофона, и мы вошли. Пока мы поднимались на лифте, Аша молчала. Я стояла и поражалась, это было ее самое долгое молчание. Лифт с грохотом остановился, Аша подвела меня к черной двери с золотистыми цифрами 220 и дёрнула ручку, к моему великому удивлению, дверь открылась, и мы с Ашей вошли в разноцветную квартиру из которой исходил легкий аромат эвкалипта в перемешку с ядовитыми запахами алкоголя сигарет, и... о боже, марихуаны и... шалфея предсказателей.
- Я к алкоголю, чую его за милю, - с восторгом прокричала Аша мне в ухо, пока я закрывала за нами дверь.
- Аша, - окликнула я ее, - Я буду в самом нормально пахнущем месте, там меня и найдешь, если что.
- Угу, - бросила Аша, и исчезла в обкуренной толпе.
Я пошла по стенке, в надежде найти источник этих прекрасных ноток эвкалипта, и, обойдя два дивана, несколько горшков с бамбуком и пару с фикусами, я нашла это место. Запах шел с балкона, дверь на который была открыта. Я открыла дверь по шире, и собиралась войти, уже увидела тлеющие ароматические палочки, как передо мной встал парень с отрешенным выражением лица. В каждой руке он держал по два косяка, один тлел, зажатый между его губами. Он встал, и медленно, трясущейся рукой, стал протягивает мне один из подготовленных косяков. Я оцепенела. В нос начал биться запах травки и сальвии, опережая мягкий аромат эвкалипта. Мгновенье и парень с зеленью исчез, его оттолкнул парень, только что появившийся в проеме балкона, теперь он стоял передо мной. Черты его лица кажутся знакомыми, но вспомнить кто это не позволяет темнота и дым. Он подал мне руку, и я бы с радостью приняла ее, но я чувствую, что все мое тело дрожит. Если я дам ему руку, то он поймет, поймет, что я хочу... Он отошел, и как раз вовремя, для того, чтоб я не врезалась в него, как раз в это время, кто-то сзади настойчиво меня толкал. Я оказалась на балконе. Тот парень уже сел на пол. Это был закрытый балкон, а на полу лежали, будто специально, для него многочисленные одеяла, пледы и разнообразные подушки. Я села в противоположном от него углу. Он не смотрел на меня, он смотрел в, на пару сантиметров, открытое окно. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Я почти видела как дым с эвкалиптовых палочек втягивается в его ноздри, и медленно выходит, вид такого спокойного человека, меня успокоил, дрожь в теле прекратилась, и я задала вопрос, на который, мне наверное не нужен был ответ, но...:
- Как тебя зовут?
- А... Это имеет значение?- ответил он вопросом на вопрос, он на мгновенье взглянул на меня, ухмыльнулся, и снова направил взгляд в окно.
- Нет... вроде, нет
- Раз ты не уверена, что это имеет значение, уверена ли ты, что хочешь узнать имя, даже если это не имеет смысла.
- Да, в этом я уверена.
- Тогда... Называй меня... Никита.
Я снова почувствовала дрож, на этот раз дрожь была вызвана холодом. Не знаю заметил ли ее Никита, но он неожиданно для меня произнес:
- Плед или одеяло, я тебе не предложу, но, если ты хочешь остаться здесь и не замерзнуть еще сильнее, можешь присоединится ко мне, просто лечь рядом, - он увидел мой возмущенный взгляд, приподнял одну бровь, и этим было все сказано.
И тогда я его узнала. О да! Это он. Это его бровь, этот спокойный голос, это был однозначно он, "Я лишь застегивал" невинно сказал он тогда, так же приподняв одну бровь. Это был он.
Поскольку умирать от холода, на балконе в неизвестном месте я не собираюсь, ( и не сомненно потому что теперь это был не "неизвесный чувак с балкона") я встала, и подошла к парню. Он раскрыл одеяла, и я стараясь не касаться его кожи, легла в его " объятия ".
