Не жива
Там, на сырой стене деревянная
С грустным лицом и безжизненный вид
Кукла висит никем не званная,
Таит в себе роту людских обид.
А у тебя пальцы льдом покрываются.
«Замерзла?» - Нет, мне тепло с тобой.
Швы на корсете давно разрываются.
Глазами хрустальными виден покой.
Манят блики на теле изящном.
Пальцем коснусь, облизнув сухую губу.
Ни сочтешь ли за грубость; я проведу
разящим
Острием, погубившим сотни кукол мечту.
Кровь на щеке. Слеза появилась. Не нужно…
«Больно?» - Нет, я ведь три века мертва.
Ты не печалься. Живем в коморке дружно,
А за окном лишь сухая полынь, листва.
Ночь на дворе. Я сплю, а ты смотришь
Пустыми очами, жадно жрущими плоть.
Белое платье. Бесценна. Ничего ты не
стоишь,
Умелого мастера безымянная хрупкая дочь.
