Когда все умрут

Глава 2.

Гайлс хоть и был ублюдком, но мне его жаль. Мама парня, наверное, станет пить еще больше, когда узнает, что единственный сын погиб по вине этих тварей. Стив же не единственный сын у дяди Джозефа, так что горевать, я думаю, долго в их семье не будут. Но вот для моей матери смерть Эмми будет очень тяжелым ударом. Сначала при загадочных обстоятельствах много лет назад пропал отец, его изуродованное тело с множеством ножевых ран позже нашли за городом, теперь вот любимая дочь. У меня с сестрой не было особо теплых отношений, но я все же буду скучать по ней. В нашем доме будет не хватать искрящегося смеха Эмми, ее постоянных подколов в мою сторону...А как она любила рукой взъерошить мои волосы..
В носу что-то неприятно кольнуло, а из глаз побежали слезы. Уже спустя буквально несколько секунд они так сильно застилали глаза, что сфокусировать взгляд, на чем-либо, было просто невозможно.
Нет, я не должен реветь, как девчонка. Дрожащей рукой стер слезы, размазав их по лицу. Мне уже десять лет, и я достаточно взрослый, чтобы найти работу и хоть как-то помогать маме. Если сильно повезет, то к окончанию школы смогу подкопить на университет, как она всегда и мечтала, чтобы её дети были образованными людьми.
Тихонько выбираюсь из своего убежища, и галопом бегу на улицу. Чем скорее удастся мне покинуть это место, тем лучше. Красная полоса крови растянулась от центра двора до цеха, куда эти двое уволокли тело Гайлса. Ворота закрыты, а забор слишком высокий, чтобы я смог его перелезть.
- И что ты стоишь? – Голос Эви заставляет меня резко вздрогнуть. Оборачиваюсь. Он стоит рядом, только в отличие от меня, он спокоен, даже более чем. В его глазах виднеется решительность и непоколебимость, какой у меня никогда не было.
- Они...
- Знаю, я же лично видел все своими глазами, - отвечает близнец, - эти ворота тебе явно по зубам, попробуй. Будь уверенней в себе.
Смотрю на высоченные железные двери, и кажется, что их перенесли из какого-нибудь жуткого фильма ужасов, вроде Графа Дракулы, или же из склепа, где обитают живые мертвецы.
Эви снова исчез. Я подхожу к воротам. Ставлю ногу на одну перегородку, резко подтягиваюсь и достаю до верхушки, где острые колья уже успели заржаветь, а облупившаяся краска прилипает к рукам. Снова подтягиваюсь. Я на вершине этой махины, я сделал это! Переваливаю тело на другую сторону.
Из цеха выходит один из этих уродцев. Замираю на месте. Нельзя издать хоть звука, иначе мне конец. Он задирает противогаз, обнажая нижнюю часть лица. В зубах мгновенно оказывается сигарета, и «маньяк» чиркает спичкой, которая никак не хочет зажигаться.
У него на кисти замечаю какой-то рисунок, но не могу разобрать его.
*СКРРРРРРХ*
Чертовы ворота, жалкий кусок железки выдает мое присутствие своим скрипом. Он увидел меня.
От неожиданности моментально падаю на землю, и резкая боль в руке заставляет меня закричать от боли. Я не чувствую большую часть ушибленной конечности. Ублюдок уже успевает выкинуть сигарету и скрыться в цеху. Видимо он хочет открыть ворота, чтобы скорее добраться до меня.
Смотрю на источник боли. Где раньше был мой локоть, теперь выпирает кость, изогнутая под неимоверным углом, прямо наружу. К горлу подступила тошнота, а на асфальт медленно стекают многочисленные струйки алой крови.
Я поднимаюсь на ноги и бегу, куда глаза глядят. Подумав, решаю, что разумнее пока укрыться в лесопосадке. Всегда, когда мы играли в прятки или в солдат в лесу, то я мог хорошо укрыться даже внутри старого прогнившего дерева.
Перед глазами все плывет, словно это землетрясение портит картинку, но это, наверное, и есть состояние обморока, о котором говорят в сериалах или же взрослые люди, когда им плохо.
Держаться за руку невыносимо больно, поэтому я просто прижимаю ее к телу.
Неожиданно спотыкаюсь о камень, который, видимо, был укрыт листвой, и срываюсь вниз по склону, прямо в овраг. Закрываю глаза, мне страшно. Пытаюсь ухватиться хоть за что-нибудь, но сухая земля в кровь стирает кожу на ладонях. Когда спуск с горы был закончен, я открываю глаза. Пытаюсь подняться, но никак, кость, кажется, стала выпирать наружу еще больше, а из-за липкой крови на рану налипли комья слипшейся грязи. Боль неимоверная, мои глаза медленно закрываются, и я даже не пытаюсь оставаться в сознании.

- Что ты потерял в этом лесу? – Голос заставляет меня вернуться в реальность. Рука сразу же начала адски ныть, напоминая о себе. Поздний вечер, и все небо заволокло звездами. Это голос не Эви, а какой-то женщины.
Яркий костер и тепло исходящее от него, действуют как-то успокаивающе. Моя рука перебинтована и зачем-то наложили какую-то деревяшку. Надеюсь, что рука не будет деревянной подобно этой доске, это совсем не круто. Я лежу не на сырой земле, а на шерстяном одеяле.
- Мне нужна помощь. Те трое убили мою сестру, её парня и Гайлса, - говорю я, а в голове вспыхивают картинки их изувеченных тел.
- Они творят ужасные деяния, и делают это уже очень давно, - отвечает женщина. Я её не вижу, так как шевелиться больно, но чувствую, что сидит она рядом со мной.
- Помогите мне, я хочу домой, - говорю я, и слеза бежит по виску, прямо в ухо.
Слышу какие-то шорохи. Кажется, она направляется ко мне. Передо мной появляется темноволосая, слегка полноватая женщина. Одета она, конечно, неважно: какая-то рваная куртка на ней, штаны местами разодраны, только в отличие от бездомных, она не так воняет и кажется мне такой доброй. На голове повязан старый потертый платок. Женщина стоит и смотрит на меня с улыбкой. В руках у неё чашка, от которой исходит пар.
- Ты еще слишком молод, чтобы терять кого-то, - она садится рядом со мной. Своей рукой она приподнимает мою голову, - вот, выпей. Помни одно – не теряй времени.
- Что? – Спрашиваю я, пытаясь подняться.
- Не вставай, просто выпей, - она прикладывает чашку к моим губам. Я открываю рот. Гадость, а не чай, газировка или сок куда лучше.
Мне становится плохо, перед глазами снова все плывет, как некачественной записи мультфильма на кассете.


Открываю глаза. Я, как ни в чем не бывало, лежу в своей комнате. Это был лишь сон? Включенный ночник дает понять, что сейчас глубокая ночь. Сбрасываю с себя одеяло, и поднимаюсь с кровати. Подбежав к шкафу с зеркалом, начинаю рассматривать себя. Рука цела, даже царапинки нет. Класс.
Неожиданно у дома раздается рык мотора. Так в нашем районе рычит только машина Стива. Подбегаю к окну. Счастливая Эмми выходит из автомобиля, следом за ней с самодовольной ухмылкой идет её парень.
Надо им рассказать свой сон, чтобы они тоже, как и я, испугались того, что со мной произошло.
Надеваю свои тапочки и выхожу из комнаты. Мама наверняка уже спит, и мне главное, чтобы она не проснулась и не надавала по шее за ночные прогулки по дому.
Внизу темно, как в аду, там наверняка прячется кто-то страшный, с множеством рук, ног, глаз, или даже все вместе. Не люблю темноту. Делаю два шага вниз по лестнице, стараюсь мыслить о хорошем, только бы спокойно добраться до выключателя внизу. Шаг, еще один. Что-то в этот момент хлопает на улице.
Чуть ли не кубарем я лечу с лестницы вниз. Рука бьет по стене и врубает свет. Все монстры растворяются при свете обычной коридорной лампы.
Открываю парадную дверь. Под фонарем стоят Эмми и Стив, целуются. Опять эти телячьи нежности, как вообще можно целоваться с девочкой? Это же противно, когда ее слюни оказываются у тебя во рту.
- Эмми, мне приснился страшный..., - говорю я, поцелуй прерывается. Наступает неловкая пауза, однако быстро нарушаемая.
- Привет парень, - говорит Стив, и улыбается. Мне кажется, что с его улыбкой он мог бы продавать машины, или рекламировать зубную пасту. Ну, или освещать темные улицы вместо вечно перегорающих фонарей.
- Доброй ночи, милый. Мне нужно уложить брата спать, - отвечает Эмми, поправляя воротник его рубашки.
- Хочу кое-что рассказать, в этом сне были и вы, - говорю я, сестра заходит в дом и закрывает дверь.
- Все, что было во сне – остается во сне, - отвечает она и улыбается, - иди в свою комнату, скоро приду и посижу с тобой.
- Я взрослый, со мной не надо сидеть, - говорю я, и искренне не понимаю, чего она все время такая не серьезная со мной.

Возвращаюсь в свою комнату и ложусь в кровать. Надо уснуть прежде, чем явится Эмми с книжкой детских сказок, которые предназначены для малышни.

***
Утро. Ненавижу утро. Когда вырасту, изобрету маховик, что способен отматывать время вперед, и чтобы был сразу день, а потом вечер, когда можно играть на улице, кататься на велосипеде, или запускать воздушного змея.
- Ты же не думаешь, что это был сон, верно? – Эви сидит на стуле, держа в руке какую-то книгу. Он смотрит на меня, сидя в той же позе, как я обычно слушаю учителя по истории, ибо этот предмет мой самый любимый.
- Сон есть сон, пусть и кошмар, - отвечаю я, сладко потягиваясь. Даже настроение появилось, не знаю только откуда.
- Помни одно – не теряй времени, - отвечает Эви. Знакомые слова, только где же я их услышал?
- Друг, а ты..., - он исчез, впрочем, как всегда.

Спускаюсь вниз на кухню. Мама что-то помешивает, стоя у плиты. Странно, что её темные каштановые волосы распущены, отчего больше походили на гриву.
- Доброе утро, мам, - говорю я, и усаживаюсь за стол. Посередине стола стоит ваза с конфетами, видимо мама достала сладкую заначку.
- Доброе утро, - отвечает она, - ты готов к тесту?
Тест? Тест...так я его завалил же, и мама знает об этом, так как мой препод любит обзванивать всех родителей, чьи дети завалили его тупой тест.
- Ну, я жду, когда назначат день пересдачи, - отвечаю я, неохотно затрагивая эту тему.
- Так мистер Браун сказал, что тест только сегодня, - мама садится напротив, и своими красивыми карими глазами смотрит прямо на меня.
На кухню заходит Эмми и, включив телевизор, полезла в холодильник.
Мама, наконец, возвращается к плите, а ведущий тем временем приветствует всех собравшихся у телеэкранов. Волосы зачесаны назад и блестят при свете ярких ламп в студии, а его большой открытый лоб переливается на свету. Видимо он полирует свою кожу какими-нибудь кремами.
*Сегодняшний лот 014217*
Странно, кому из членов семьи пришло в голову записать выпуск этого утреннего шоу, где все взрослые надеются стать богатыми.
- Мама, где у нас сахар? – Глупая Эмми, она же знает, что сахар закончился еще неделю назад, мама тогда отдала ей остатки, что остались в пакете из-под печенья.
*Ну что же запускаем первый шар*. Этот ведущий с таким оптимизмом раскручивает аппарат, словно сейчас именно он начнет богатеть. Вот шарики кружатся в воздухе, и каждый разного цвета с различными номерами.
- Возьми коробку, внутри есть остатки, - мама передо мной протягивает коробку, где обычно хранится сахар. Когда она успела закупить еще, если мы едва сводим концы с концами, а Стив так и не сделал предложение моей сестре. Правда он еще не получил благословение у нашей мамы, а у меня его можно получить только через новую кожаную перчатку для бейсбола, ну и заодно форму можно, хотя вот еще можно уломать на конструктор, но боюсь, что останусь у разбитого корыта, как в одной из известных в мире сказок.
*Номер 34* - объявляет ведущий, зачем-то вскинув руки к верху. Эмми тянется за хлопьями, которые стоят очень высоко. Кончики её пальцев потихоньку двигают эту несчастную коробку на себя.
- Чертовы хлопья! – Недовольно отвечает сестра
- Так встань на стул и достань, - отвечает мама.
*Номер 45.*
У меня появляется какое-то дежавю, связанное с действиями моей семьи. Эта несчастная коробка уже наполовину зашла за край. Неужели Эмми забыла, что в прошлую пятницу коробка свалилась ей на голову и все хлопья оказались на полу?
- Стой! – Кричу я, и встаю из-за стола.
*Номер 14* - интересно, а этот ведущий вообще бывает грустным? Мне кажется, что он родился с этой улыбкой.
- Чего такое, малый? – Эмми отошла в сторону, и правильно делает.
- Я мужчина в доме, и должен все решать. Забыла, что было на прошлой неделе? – Встаю на табурет и беру эти хлопья в свои руки и протягиваю сестре. С милой улыбкой на лице она принимает коробку.
- Ты ж мой маленький рыцарь, - говорит она, и целует в щеку.
- Опять наслюнявила, придется лицо мыть, - отвечаю я, слезая со стула.
*Номер 39*
- А потом будет двадцать семь, надоел уже, - сажусь за стол, где мама ставит передо мной чашу с салатом. Эмми садится рядом, и заливает кукурузные хлопья молоком.
*Номер 27*
- Мам...- эти двое смотрят на меня с удивлением.
Кажется, даже они забыли, что сейчас стоит запись. Думаю, надо разоблачить им этот фокус. Выхожу из-за стола. Мама стоит у плиты и смотрит на меня, как и Эмми, которая даже перестала жевать.
Подхожу к телевизору и жму кнопку извлечения кассеты.
Странно, но ничего нет. Может внутри застряла? Заглядываю под задвижку...только куча каких-то мелких серебряных деталей, и никаких записывающих носителей.
- Милый, все в порядке? – Мама спрашивает настороженно, а Эмми наблюдает уже за нашей реакцией в целом. Как-то, даже неловко.
- Я сыт, спасибо, - все, что смог выдавить из себя. Поспешно закинув за спину рюкзак, выхожу на улицу.
Странно как-то вышло, даже очень.
Из-за поворота показывается желтый автобус, ад на колесах приближается очень быстро и, наконец, останавливается передо мной.
Двери отворяются, и я захожу внутрь. Опять эти десятки глаз смотрят на меня, хоть и учимся мы в одной школе, но смотрят постоянно как на новичка.
- Привет Эван, можешь сесть со мной, - Николь даже убрала сумку, что лежала рядом. Обычно так она делает, чтобы к ней никто не садился. На прошлой неделе я струсил, и сказал, что меня ждет сзади друг. Да и улыбка у неё...странная какая-то, влюбилась, наверное.
Я сажусь рядом, и сердце стучит очень быстро и лицо почему-то становится горячим, видимо краснею. Как же сейчас не хватает Эви со своими советами.
Блин, а прекрасное это чувство, сидеть рядом с Николь, только главное, чтобы надо мной не смеялись одноклассники, и важно помнить, что девочки – это зло.

Водитель включает радио, где музыка резко прерывается новостной музыкальной заставкой.
А сидеть спереди круто, и звук слышно хорошо, и ребята тут крутые и странно, что среди них нет Гайлса.
Я посмотрел на сидящую рядом девушку. Прямые русые волосы изящно обрамляли ее милое личико. Карие глаза смотрели проницательным взглядом, в котором отражался недюжий ум и сообразительность. Одета она была в красивое платье с множеством цветов. Типичный девчачий наряд.
*В речной канаве сегодня утром было найдено тело парня, пропавшего десятью днями ранее. Его вспороли, словно свинью. Полиция уже подтвердила информацию, что никаких вообще в принципе органов в теле не оказалось. Просто скелет, обтянутый кожей. Напоминаем, что это уже седьмое зверское убийство за последние два месяца. К другим новостям...*
- Эван, нам надо вернуться на эту мясную фабрику.
Мой близнец уже стоял в проходе между сиденьями напротив меня, и понимающе кивал.