Непрожитая жизнь

Глава 8

Глава 8
Весь остаток недели мы провели вчетвером. На боль- шинстве уроков я садилась с Капюсин за одной партой, а Пьер и Квен занимали места сзади. Обедали мы тоже вместе, у нас появилась наша лавочка в сквере и наше кафе, где мы сидели в плохую погоду. Капюсин и Пьер соревновались между собой в язвительности и остроу- мии. А мы с Квантаном посмеивались над ними.
Впервые за очень долгое время я наконец чувствую себя в безопасности. Искренне смеюсь, участвую в раз- говорах и не пытаюсь стать невидимкой, ощущая ни с чем не сравнимое вдохновение свободы. Но, как извест- но, у всего есть темная сторона. Она может не бросаться в глаза, но ее холод невозможно не почувствовать. Моя темная сторона — это мое прошлое, Мика. От которого я вроде бы убежала. Но есть кое-что, от чего я не могла спрятаться. Это ты. Я не могу перестать думать о тебе. Сидя с друзьями, я думаю, каково было бы, если бы ты был с нами, в компании своих сумасшедших кузенов и не менее сумасшедшей Капюсин. Каково было бы, если бы ты был жив. Мне не хватает тебя. Я так хочу делить- ся с тобой всем, каждой мелочью, пересказывать наши разговоры, шутки. Чтобы ты сидел рядом со мной на на- шей лавочке в сквере. А мысли о тебе невольно приводят меня к Рафаэлю.
В понедельник после обеда он не возвращается в школу. Не возвращается ни на следующий день, ни через день, и так до конца недели. По утрам я одна из первых захожу в класс, сажусь за парту и жду. Жду его появле- ния, того мига, когда вновь его увижу. И после звонка я еще минут пятнадцать поглядываю на дверь в надежде увидеть его среди опоздавших. Но Рафаэль не прихо- дит. Квантан никогда не упоминает ни о той ночи, ни о поведении Рафаэля в мой первый школьный день, ни о его прогулах. Пару раз я думаю, не спросить его об этом самой, но шестое чувство подсказывает, что Квен не от- ветит. Он же не из болтливых. А еще я замечаю, что кое- кто еще тоже ждет Рафаэля. Мадам Феррар точно так же встречает взглядом каждого ученика, заходящего в ее маленький класс. В пятницу она не выдерживает и спра- шивает:
— Делионы, в вашем полку потери?
Парни смотрят прямо на нее и молчат. Шутка не уда- лась. Губы Пьера сжимаются в тонкую линию. Квантан бледнеет и опускает глаза.
— О господи, что случилось? — с тревогой в голосе спрашивает Феррар.
— О чем вы говорите, мадам? — не поднимая глаз, шепчет Квантан.
— Если вы о Рафаэле... — начинает Пьер.
— То он уехал на несколько дней к семье, в Швей- царию. Директор в курсе и должен был оповестить всех учителей,— тихим голосом заканчивает за него Квантан.
— Мне никто ничего не сказал,— озадаченно про- износит мадам.
— В таком случае, вам стоит поговорить с директо- ром, а не с нами,— не скрывая раздражения, говорит Пьер.
Учительница кивает и продолжает урок, но за нашим столом повисает тягостная напряженная атмосфера.
— С ним все хорошо? — шепотом интересуется Ка- пюсин, заглядывая Пьеру в глаза.
Пьер отвечает не сразу.
— С Рафаэлем? — переспрашивает он спустя мину- ту, будто только понял ее вопрос.— Он просто прогули- вает школу.
— Но ты же сказал, что он уехал к семье.
— Он в Париже.— По тону Пьера ясно, он не хочет развивать эту тему.— Это Квантан звонил директору,— добавляет он, отворачиваясь.
Во всем классе лишь я одна понимаю, что сейчас про- изошло, какую рану в сердцах двоих кузенов потревожи- ла своей неловкой шуткой мадам Феррар. У Делионов правда потеря в полку. И это потеря ты — Мика...
** *
В пятницу после последнего урока к нашей четверке подходит Лор.
— Са ва? 1 — лучезарно улыбаясь, интересуется она. Капюсин приподнимает бровь:
— Что тебе нужно, ближе к делу.
— Ну и прием,— усмехается Лор.— В субботу я
устраиваю у себя вечеринку и хочу позвать весь класс. Мы ведь в терминале — последний школьный год, вот в общем-то и все. Вы придете?
Мы переглядываемся.
— Да бросьте! Это всего лишь вечеринка: музыка, выпивка, танцы. Будет весело!
Мы молчим.
— Весь класс придет...— неловко бросает Лор.
— Без проблем,— после затянувшейся паузы от-
вечает Квантан. Очевидно, он просто пытается закон- чить этот нелепый разговор и на самом деле не намерен прийти.
— Вы точно придете? — почувствовав подвох, пере- спрашивает Лор.
— Постараемся,— пожав плечами, вставляет Пьер.
И тут, неожиданно для всех присутствующих, Капю- син вытаскивает мобильник и сует его Лор.
— Записывай адрес.
Лор вновь улыбается, быстро печатает адрес и воз- вращает телефон.
— Шестнадцатый округ, это недалеко от моего дома,— говорит Капю.
— Ну, вот и славно. Значит, вы все придете?
1 Как дела?
Капюсин щурит глаза и внимательно смотрит на Лор. — Мы все придем.
— Окей, тогда до завтра!
И она перебегает дорогу, направляясь к своей ком-
пашке.
— Так,— немного озадаченно начинает Пьер,— ка-
кого черта мы туда пойдем?
— А почему нет? Мы правда в терминале последний
год школы. Нужно сделать его интересным,— отвечает Капюсин.
— Если тебе не хватает вечеринок, сказала бы мне. Мы с Квеном можем устроить у себя, а переться к этой дуре мне как-то не хочется,— хмурится Пьер.
Капюсин делает вид, будто ищет что-то в сумке.
— Мне кажется, она пригласила нас с какой-то це- лью. Скорее всего, из-за вас. В любом случае я соби- раюсь надеть сногсшибательное платье и стать звездой этого вечера, чтобы ни один парень в квартире даже не посмотрел в сторону Лор.
Пьер цокает языком.
— А без нас ты этого сделать не можешь? И можно поинтересоваться, откуда в твоей голове возникло такое тупое желание?
Капюсин как-то рассказала мне, что, когда она пере- шла в эту школу, Лор пустила про нее отвратительную сплетню, слепленную из больной фантазии и вычитан- ной в Гугле информации о венерических заболеваниях. Парни обходили Капюсин стороной, а она не могла по- нять почему. Все перешептывались, разглядывали ее, будто под лупой, кто-то даже крикнул «больная шлюха» из-за угла в коридоре. Думаю, подруга не нуждалась во внимании всех этих идиотов. Ей просто хотелось сделать так, чтобы эти идиоты искусали себе все локти.
— На вражескую территорию без друзей не ходят,— подмигнув Капюсин, отвечаю я и, подпустив в голос сар- казма, спрашиваю Пьера: — Или ты бросишь друзей на поле битвы?
— Что-то мне подсказывает, что он первым начнет увиваться вокруг звезды вечера,— с усмешкой вставля- ет Квен, и я понимаю: он наверняка знает про ту сплетню и, возможно, понимает желание Капюсин. Квантан — парень глубокий, во все вникает. Чаще всего он молчит и слушает. Именно слушает, обрабатывает информацию и делает выводы. Он действительно очень живо может описать характеры людей и их поведение. Пьеру же та- кие тонкости неинтересны, но сейчас, под насмешливым взглядом Квена, он вдруг становится серьезным.
— Я пойду,— говорит он, заглядывая в глаза Ка- пю.— И если тебе нужно что-то кому-то доказать, я помогу. Но знай, это глупо. Вся эта ерунда просто недо- стойна твоего времени. Ты выше этого дешевого дерьма.
Капюсин обнимает Пьера.
— Я знаю, что не должна думать об этом, но мне просто хочется один раз показать ей. Поставить ее и всю эту тупую компанию на место,— честно признается она.
— Хорошо,— улыбается Пьер,— тогда в субботу вечером у нас спецоперация.
— Спасибо вам,— смущенно заливаясь краской, шепчет Капюсин,— и, Леа, платье на вечеринку возь- мешь у меня.
— Всененастолькоплохо,—пытаюсьотшутитьсяя.
— Все хуже некуда. Ты не в ладах с вещами. Я не пущу тебя на вражескую территорию без правильного снаряжения.
— Ты только что сказала, что я увижу Леа не в ду- рацких подростковых джинсах и серой толстовке? Я, ка-жется, слышал слово «платье»? Квен, суббота обещает быть интересной! — восклицает Пьер.
Квен качает головой.
— Ты — озабоченный подросток.
— Когда рядом с тобой такое,— уставившись на вы-
рез майки Капюсин, заявляет Пьер,— сексуально-оза- боченным станет кто угодно.
Они хохочут.
— Мы никогда не перестанем пошлить, да?
— Секс и деньги — это то, что правит миром,—
серьезно отвечает Квен.
На этот раз глаза закатывает Пьер:
— Поехали домой, а то чувствую, кто-то пытается
пофилософствовать на тему пошлости.
— Пофилософствовать можно на любую тему, мой
дорогой кузен.
— Как тебе тема: «Квен, заткнись»?
— А как тебе: «Да пошел ты»?
— А как вам тема: «Я обожаю вас всех!» — веселые
нотки в голосе Капюсин заставляют парней улыбнуться. — Нет, категорически не подходит. Необходимо вне- сти кое-какие коррективы. Например, убрать последние
два слова и заменить их на «тебя, Пьер!».
Квен поднимает руки в знак капитуляции.
— Я ни на что не претендую.
— Дамы, может, подвезти вас домой? — предлагает
месье ле президент.
— Моя мама уже тут, сегодня наша пятница,—
Капю показывает пальцем на красное «пежо»,— но ты можешь заехать за нами завтра и забрать нас на вече- ринку.
— Пришли мне свой адрес и время,— кивает Пьер,— до завтра!
— — — —
Никто из них не настаивает. Пьеру приходит эсэмэ- ска, и он погружается в свой телефон. Квантан немного неуверенно смотрит мне вслед, будто обдумывая, стоит ли настаивать, а я быстрыми шагами удаляюсь прочь. Я могу назвать любой адрес, и ребята отвезут меня туда, но мне не хочется им врать. И говорить, что я живу в хо- стеле, тоже. К тому же я правда каждый день хожу после уроков в библиотеку заниматься. Сижу там до самого за- крытия и только потом еду в хостел. За стойкой регистра- ции сидит теперь индус лет сорока, который чаще всего даже не здоровается. Я пару раз писала Тюгу и спраши- вала, как у него дела, но дальше трех сообщений диалог у нас не идет. Обычно он отвечает, подробно описывая пе- ремены своей жизни. Я охаю, ахаю и поздравляю его. На этом все. Но я по нему скучаю, Мика, мне бы хотелось приходить и видеть его за стойкой. Но се ля ви, каждый ищет свой путь к счастью.
** *
В пять часов я звоню в домофон мадмуазель Ми- шель. Дверь подъезда с характерным звуком отворяется. Не вызывая лифт, я поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Капюсин стоит на пороге в розовых домашних шортах и такого же цвета топе.
До завтра! — прощается она, целуя нас в щеки. А что насчет тебя, Леа? Подвезти?
Думаю, нам не по пути.
Без проблем, мы любим кататься,— вставляет
Да дело не только в этом. Я еще в библиотеку хо- тела забежать, так что спасибо вам, парни, но увидимся завтра.
— Пьер бы убил ради такого зрелища,— шучу я, ки- вая головой в сторону подруги. Она смеется и закрывает за мной дверь. Хотя на улице ярко светит солнце, в квар- тире Капюсин царит мрак и кое-где горит свет.
— Хочешь есть? Пить? — интересуется она.
— Нет, спасибо.
— Тогда перейдем сразу к делу.— Капю открывает
окно на кухне и, сильно высунувшись в него, смотрит вверх.— Не могу понять, какая там сегодня погода.
Перед ее домом возвышается здание, все окна в кото- ром плотно завешены шторами. Его тень падает на дом Капюсин.
— Жить на втором этаже — сущее наказание.
— Сегодня на удивление солнечно и тепло, но вече- ром, как всегда, похолодает.
— Да, но раз солнечно, можно и впрямь надеть пла- тья, а когда похолодает, накинем что-нибудь. Смотри, у нас разные размеры, поэтому я вытащила кое-какие ма- мины вещи. Она, правда, ниже тебя, но это ничего.
И она направляется в сторону своей спальни. Там на кровати, на столе, на стуле и даже на комоде разложена одежда.
— Ничегосебе,сколькоутебявещей,—восклицаюя. Капюсин довольно улыбается.
— Моя мама — портниха, большинство платьев она
сшила сама.
— Ничего себе! — произношу я, не скрывая удив-
ления.
— Ей нравится шить, особенно на меня. Я же не ка-
кая-нибудь клиентка, которая будет недовольно вопить, что это платье подчеркнуло все ее изъяны...
Я растерянно разглядываю разнообразные очки в футлярах, шляпы и шарфы. И море обуви. Подруга гово- рит, проследив за моим взглядом:
— У нас с мамой один размер обуви. И мы обе лю- бим наряжаться.
Я подхожу к вешалке и снимаю с нее ярко-оранжевую шляпу с широкими полями.
— Можно?
— Конечно!
В своих отвратительных джинсах, толстовке и шляпе
я выгляжу так нелепо, что Капюсин начинает хохотать, а я вслед за ней.
— На самом деле на море эта шляпа смотрится от- лично. И кстати, я решила надеть это малиновое платье, а сверху накину джинсовую куртку, будет не слишком на- рядно, но в то же время платье — что надо,— она под- мигивает мне,— эти блестящие босоножки на каблуке, браслет со стразами, сережки, распущенные волосы — и я буду готова!
— Мне нравится цвет платья, такой насыщенно-ма- линовый: тебя в нем точно никто не пропустит.
— На это и расчет. Кстати, вон там платья моей мамы. Ты не смотри на меня так, она помоднее многих девочек из нашей школы.
Я качаю головой.
— Дело не в этом, я просто не хочу надевать платье. — Точно? Может, попробуешь?
Я вновь отрицательно качаю головой.
— Но толстовку ты снимешь. Вот, надень эту кофту
и эти сережки... Ужас, джинсы тоже никуда не годятся... Криво ухмыльнувшись, я смотрю на собственные
джинсы, которые висят на мне мешком.
— Не критикуй мой стиль, я очень долго над ним ра-
ботала.
— Я серьезно, они ведь даже не твоего размера. — Угу...— киваю я.
Джинсы по размеру я больше не покупаю. Эти когда- то были мне впритык, а после стирки и вовсе еле на- лезали... Но за последний год я похудела на восемь ки- лограммов, а при моем и без того небольшом весе это очень заметно.
— Хотя бы распусти волосы,— не унимается Капю- син,— твой пучок на макушке очень даже ничего, но для разнообразия...
Я не даю ей договорить.
— Капюсин, оставь меня с этим, пожалуйста,— я поворачиваю голову и смотрю ей прямо в глаза,— хо- рошо?
Она неловко кивает.
— Я тогда краситься и переодеваться, если хочешь, включи музыку или фильм.
Я достаю свой «Киндл» и трясу им в воздухе. Капюсин качает головой:
— Я еще ни разу не встречала девушку, которая бы читала за два часа до вечеринки.
— Это говорит лишь о том, что ты мало читала книг. Есть такие, из-за которых и вовсе не пойдешь на вече- ринку.
— Вот когда мне будет пятьдесят, я с радостью от- крою для себя этот мир, а пока реальный мир для меня интереснее.
Мне не пятьдесят, но я с большой радостью живу в книжном мире. С этой мыслью я погружаюсь в чте- ние.
— Парни ждут нас внизу, не могут припарковать ма- шину, так что нам нужно поторопиться, пока их не вы- турили с дороги,— через некоторое время говорит Капю и смотрит на меня.— Ты уверена, что не хочешь пере- одеться?
— Попытка номер сто двадцать пять? — весело спрашиваю я и тоже смотрю на Капюсин. Она уже во всеоружии. На каблуках она выше меня и выглядит, раз- умеется, в сто раз ярче, привлекательнее и интереснее. Я отвожу от нее взгляд и подхожу к зеркалу. Бледная кожа, усталые голубые глаза, нелепый пучок на голове, бесформенная толстовка и ужасные джинсы на размер больше. Если бы был конкурс, как сделать из себя уро- дину, я бы выиграла, не особенно утруждаясь...
Закинув рюкзак на плечо, я говорю:
— Пошли уже, сегодня ты у нас звезда вечера, не стоит слишком опаздывать.
Мы выходим из подъезда и сразу замечаем огромный джип, который перекрыл дорогу двум машинам.
— Быстрее,— кричу я, и мы бежим. Квен, как ис- тинный рыцарь, открывает нам заднюю дверь. Мы ныря- ем в машину, и Пьер тут же трогает с места.
— Добрый вечер, дамы. Не хочу показаться невос- питанным, но, Леа, где, черт побери, твое платье?
— Я не смогла ее уговорить, и я тоже не хочу пока- заться невоспитанной, но, Пьер, где твоя хваленая спор- тивная тачка? Почему ты заехал за нами на этом огром- ном тракторе?
Квантан, который только поднес ко рту бутылку воды и сделал глоток, поперхнувшись, выплескивает воду на приборную панель и начинает истерически ржать.
— На тракторе?! — изумленно переспрашивает Пьер,— Капю, это классика, это «Ланд Ровер Дефен- дер». В бардачке есть тряпка...— недовольно говорит он Квену. Тот, продолжая кашлять, вытирает воду с панели.
— Более классических машин, конечно, не бывает... Тут, как в машине моей бабушки, нужно крутить вот эту фигню, чтобы открыть окно.
Квен вновь начинает ржать, а Пьер кривится:
— Ты издеваешься? Машине всего два года, плюс их больше не выпускают, я успел приобрести новень- кую.
— Любопытно, почему же их перестали выпу- скать...— как ни в чем не бывало продолжает Капюсин. — Потому что они не проходят по правилам безопас- ности, в них нет аварийных подушек, но эта машина —
зверь.
— Господи...— стонет Квен, пытаясь отдышаться. — Ты это слышал? Трактор! Мой «Дефендер» —
трактор,— в неверии бормочет Пьер.
И Квен вновь принимается хохотать.
— Заткнись ты уже.
— Капюсин, ты просто не понимаешь, на что именно
ты посмела посягнуть. Единственное, что он читает — «Ланд Ровер Мэг». А сколько времени он потратил на тюнинг!
— А вы такие тупые, что даже не понимаете, какую крутую работу я проделал,— недовольно бурчит Пьер.
Но я понимаю, что ему действительно неприятно.
— А мне нравится, большая такая, опасная с виду. Машина настоящего русского,— шучу я, дабы разря- дить обстановку.
Пьер немного расслабляется и подмигивает, поймав мой взгляд в зеркале. Тут звонит телефон Квантана.
— Неужели ты не забыл о моем существовании? — спрашивает он, взяв трубку.
— Скажи ему, что мы заняты,— встревает Пьер. — Он тебя и так и слышит.
— Так вот, мы заняты!
— Мы заедем за тобой! — одновременно произно-
сят парни и переглядываются.
— Где ты? Скоро будем,— говорит Квен, пряча те- лефон в карман.
— Я не поеду за ним,— ворчит Пьер.
— Он на Монпарнасе.
— Пусть прыгает в метро. Я ему водителем не нани-
мался,— продолжая ворчать, Пьер разворачивает ма- шину.
— Так куда мы едем? — спрашивает Капюсин.
— Пока что на Монпарнас,— коротко отвечает Квен.
— Но мы опоздаем.
— Тем лучше, опоздавшие всегда привлекают к себе внимание, эффект неожиданности,— успокаиваю я подругу.
— О Капюсин, в этом платье ты неотразима. Хочешь, буду отгонять от тебя кавалеров? — с хитрой улыбкой интересуется Пьер.
— Нет-нет, я сама справлюсь. У месье ле президента существуют куда более важные дела.
— Как скажете, мадмуазель! Ваше желание для ме- ня — закон! — театральным голосом провозглашает Пьер.
— Он все равно будет отгонять,— подводит итог Квен, и мы хохочем.
** *
Через двадцать минут машина подъезжает к кинотеа- тру, и я вижу Рафаэля. Он спускается по лестнице и бы- стрым шагом направляется в нашу сторону. На нем бе- лая футболка, черные джинсы и кожаная куртка. Волосы собраны в хвост. Он выглядит расслабленно и спокойно. Обычный красивый парень, каких миллион на улицах Парижа. Конечно, он все же выделяется из серой массы. Девушки, игриво улыбаясь, оборачиваются на него. Но в целом он обыкновенный молодой человек, успокаиваю я себя. Ведь стоило мне его увидеть, как у меня сдавило горло и перехватило дыхание.
— Леа, сядешь посередине? — спрашивает Пьер.
Я ничего не отвечаю, только быстро отстегиваю ре- мень безопасности и подвигаюсь.
— Спасибо,— благодарит меня Квантан, приоткры- вает окно и кричит:
— Твое место сзади!
Легкая улыбка озаряет лицо Рафаэля.
— Я люблю сзади,— подмигивает в ответ он.
Пьер смеется. Квен, как всегда в таких случаях, кача-
ет головой. Рафаэль открывает дверь машины, и улыбка исчезает с его лица. Увидев меня, он секунду стоит в оце- пенении, потом грубо захлопывает ее и подходит к окну Квантана.
— Вы, черт бы вас побрал, издеваетесь надо мной? — рычит он.
Капюсин фыркает, но ничего не говорит. Пьер тоже усмехается:
— Мы опаздываем из-за тебя на вечеринку, садись и не капризничай,— командует он.
— Мы заехали за девочками, потом позвонил ты,— начинает объяснять ситуацию Квен. Рафаэль скептиче- ски смотрит на него.
— Мы не специально,— заявляет Квантан, глядя прямо ему в глаза.
Мне становится неловко, и я сцепляю руки в замок.
— Знаешь, я даже не хотел за тобой заезжать. Но сейчас, увидев твою реакцию, я рад тому, что старина Квен такой добрый,— продолжает издеваться Пьер.
Я не могу понять, неужели весь этот шум из-за меня? Из-за того, что ему вновь придется сидеть рядом со мной? Да кем твой брат себя возомнил, Мика? Я вылезаю из машины и оглушительно громко хлопаю дверью.
— Не знаю и знать не хочу, в чем твоя проблема! Но если ты думаешь, что сидеть рядом с таким засранцем — предел моих мечтаний, то глубоко ошибаешься!
Развернувшись, я направляюсь в сторону метро.
— Ребят, я в любом случае ненавижу вечеринки. Ка- пюсин, потом расскажешь мне, как все прошло.
— Она только что назвала тебя засранцем,— слы- шится голос Пьера,— и я с ней согласен.
Его веселый тон начинает меня раздражать, но я молчу. — Леа, стой! — кричит Капюсин.
Квен выходит из машины и усталым взглядом смотрит
на меня.
— Дело не в тебе,— говорит он и переводит тяже-
лый взгляд на Рафаэля.
Тот стоит на месте, не сводя с меня глаз. Я поежива-
юсь.
— Сядь в машину,— просит он своим глубоким го-
лосом, но я не двигаюсь с места,— давай, мы не можем стоять тут вечность.
В этот момент машина сзади сигналит, подтверждая сказанные им слова.
— Сегодня не наш день,— хмыкает Пьер.
— Не бросай меня,— жалобно выкрикивает Капю- син.
Весь этот шум — лишь фон к тому, что творится у меня в душе. Там все переворачивается, взрывается и трепещет под взглядом Рафаэля. Его черные глаза смо- трят прямо в мои, без страха, сомнений, неловкости. Открыто и властно. Он стоит перед открытой дверью и глядит на меня. Сигнал сзади повторяется, а за ним раз- даются крики в стиле «проезжай, осел». Рафаэль никак не реагирует, он не пытается меня поторопить, а просто ждет моего решения. И, секунду поколебавшись, я все- таки сажусь в машину. Он садится следом за мной и за- крывает дверь. Мы синхронно пристегиваем ремни.
— Перемирие,— с довольной улыбкой тихо произ- носит Квантан.