Так ли неудачна шутка?

***

Антон, не открывая глаза, перевернулся на кровати с живота на спину и тихо застонал. Где-то рядом гудел телефон, оповещая о входящем вызове, но парень категорически не хотел открывать глаза, поэтому шарил рукой в слепую по поверхности кровати. Когда мелодия звонка повторилась уже в третий раз, а рука вновь прошлась по гладкой поверхности, Шастун услышал звук падения. Было ожидаемое, что гаджет, в конце концов, окажется именно на полу. Он вновь застонал и всё-таки разлепил свои зелёные глаза. 

– Позов, козлина, если это какой-то пустяк, и ты разбудил мне зазря, я тебя убью, –
прошипел в трубку Антон и опять закрыл глаза, почесав рукой впалый живот. 

– Ты чё, ещё спишь, что ли? Э-э, короче. Блин, что-то хотел сказать, но забыл... А, точно! Сегодня вписка у Матвиенко. Ты же придёшь? 

– Дима! Ты дебил или да? Не пойду я никуда, отстань. 

За эту неделю Антон настолько сильно устал, насколько это вообще было возможно. Столько проблем, да и учёба с работой сильно выматывают.

– Ну То-о-о-х, – раздался из динамика телефона весёлый голос парня, – и вообще, хватит спать. Шесть вечера, сколько ты ещё собирался дрыхнуть, м? 

– Готов спать вечно, но ты, козлина очкастая, этого делать не позволяешь, – фыркнул в трубку Антон. 

– Шаст, в восемь у Серёжи. 

– Я не еду. 

– Там будет твой любимый, – усмехнулся Позов. 

– Блять, это же нечестно! И хватит там лыбу давить, я чувствую, что ты улыбаешься. 

– Всё-то ты знаешь, – язвительно подметили на другом конце. – Короче, Шаст, в восемь у Серёги. И не опаздывай! 

Шастун в очередной раз простонал и, откинув телефон в сторону, накрылся одеялом с головой. Ему совершенно не хотелось идти на эту злоебучую вписку, даже если там будет Арсений-голубоглазый бог-Попов. Дело было в том, что Антон действительно испытывал тёплые чувства к мужчине, и отнюдь дружескими их назвать было нельзя. Он понял ещё месяца три назад, что окончательно и бесповоротно влюбился в этого питерского интеллигента. Они сидели в каком-то баре, название которого парень уже не помнит, но зато он абсолютно точно помнит тот вечер в самых мельчайших деталях. Арсений и Антон были одни и после того, как вусмерть пьяный Попов начал лезть к Шасту с поцелуями, парень решил, что его срочно нужно везти домой. Он так и не понял, чем было вызвано такое поведение, ведь даже, если учесть алкоголь, натурал(!) такое вытворять точно не будет. Сам же Антон был бисексуален и понял он это достаточно давно, ещё в шестнадцать, кажется. До этого самого момента он даже не сомневался в натуральности Попова, поэтому глушил свои чувства к нему всеми возможными способами. Как выяснилось в тот вечер - все старания оказались  бесполезны. По утру Арсений не вспомнил события прошедшей ночи, а Антон был этому рад и не рад одновременно. Арс, конечно же, обратил внимание потом на многочисленные засосы на шее Антона, но последний умолчал о том, что это дело губ и языка Попова. Да уж, воспоминания эти радостные и нет одновременно.