От вражды, до любви один шаг

Драко

Я шёл по платформе один. Отец не захотел провожать меня, а у матери были дела. Не хочу опять возвращаться в эту чёртову школу, где полным полно грязнокровок и ещё этот Гарри Поттер. Никогда не хотел там учиться, но отец  заставлял. Я всё ещё не мог понять, почему все так любят этого Поттера. Отец всегда говорил что, Поттер дурак и он был прав. Да ещё и водиться с этим нищебродом Уйзли, который постоянно пытается выделиться. И эта грязнокровка Грейнджер, которая всё знает и постоянно размахивает палочкой. Но я до сих пор не могу забыть тот случай, когда она ударила меня, меня это поразило.Но всё равно она была грязнокрвкой.

Я дошёл до нужного вагона и зашёл. Решил ехать в купе для старост, мне сейчас никого не хотелось видеть. Пройдя в самый конец вагона и открыв первую дверь. Там спокойно в углу, возле окна сидела Грейнджер и читала книгу.
(Не стану повторять их диалог)
Поязвив ей, я вышел из купе. Однако она изменилась и хоть немного научилась отвечать на мои грубости.
Зайдя в соседнее купе и сев, я уставился в окно. И как-то сам по себе у меня в голове всплыл образ Грейнджер, для себя я понял что она похорошела. Той пышной шевелюры не было, волосы были просто собраны в высокий, неаккуратный хвост. Некоторые пряди торчали. Я вспомнил как её каштановые волосы пахли. Каждый раз, проходя мимо неё в коридорах школы, я чувствовал этот приятный аромат горького шоколада и свежей мяты. Этот запах мне был очень знаком и я вечно проклинал её за то, что она так пахла, ведь у меня самого был такой запах. Я помнил, как ещё маленьким мальчиком выбежал в сад и запнувшись о камень, свалился прямо в какую то клумбу. Мне в нос ударил приятный аромат чего то свежего, а потом я обнаружил, что свалился на целую клумбу мяты и это она так приятно пахла. С того момента все шампуни и духи у меня были с мятой. И вот я до сих пор не понимал, почему же эта назойливая Грейнджер тоже любила мяту.
Кожа её всё такая же светлая, щёки от злости налились краской, глаза цвета горького шоколада и очень крепкого кофе без сахара, который я пил каждое утро, заметавшиеся по купе. От того что она нервничала, закусывала губу. Пальцы крепко вцепились в книгу лежавшую на столе. Её запястья были такими тонкими, что вены на исхудавшей руке буквально выпирали.
"А она довольно хороша. Хоть она и гадкая, вонючая, поганая грязнокровка, но она хороша". 

Вроде бы забыв про гриффиндорку я просто уставился в окно и наблюдал за картиной за окном.

Когда мы приехали я вышел и спокойным шагом пошёл к месту досмотра. В этом году у ворот стояли мракоборцы и всех досматривали. Вот и кто это придумал, тупицы. Пока я стоял и ждал когда мне отдадут вещи, то увидел вяло тащущую свою сумку Грейнджер. Она выглядела замотанной, взгляд уставший, но как только она заметила мой наблюдающий взор, глаза сразу заблестели. Она смотрела мне прямо в глаза и всё не отворачивалась. Я смотрел на неё и всё пытался понять, что же меня в ней так привлекло. Но потом я резко отвернулся и прекратил наш зрительный контакт.

Придя в комнату я переоделся и пошёл в большой зал. Туда мне вообще не хотелось идти. Терпеть не мог всех этих радостных идиотов которые там сидели. Чему они радовались, что тратили свою жизнь в пустую в этом гадюшнике?
Я зашёл в зал и сел на скамейку.  Просто обводив взглядом зал, как мой взор зацепился на копне  рыжевато-тёмных волос. Она с безразличным лицом сидела и смотрела на стол тыкая вилкой в пустую тарелку. Рядом с ней сидели эти два неудачника. Она выглядела такой отстранённой, будто и вовсе никого не слушала. Этот тупица Уизли всё что то бухтел и мохал руками, а его дружок Поттер сидел и ржал как идиот. Но она, она совсем не слушала, её лицо выражало что то знакомое, что то такое, что очень знакомо ему. Отвращение-вот что оно выражало, она будто всё призирала. Не было никакой радости и веселья на её лице как у остальных. И сейчас он понял, что только они вдвоём в этом зале сидели с таким лицом. Все остальные радовались и смеялись.

Я перевёл свой взгляд на окно и просидел так всё оставшееся время. Прийдя в комнату я сразу же лёг спать так как сильно устал.