Nightmares

Эта ночь была по-особому мрачной и холодной. Сквозь голые ветки деревьев слабо проходил тусклый лунный свет, делая обстановку ещё более зловещей. Томасу снились кошмары.

"Пожалуйста, Томми, пожалуйста"

Впрочем, сон ему снился всегда один и тот же. Вот они с Ньютом сидят в Глэйде у костра и болтают о всякой ерунде, наслаждаясь каждой секундой, а уже через несколько минут Томас роняет слёзы на ещё теплый труп друга.

Друга ли?

Он не хочет признавать это, но скучает по Ньюту больше, чем по другим глэйдерам. Больше чем по Чаку. Больше, чем по Терезе.

В первое время Бренда всеми способами пыталась заменить Терезу. Она постоянно была рядом, обнимала его, иногда он даже разрешал себя целовать.

Но Томасу не нужна была ни Бренда, ни Тереза. Ему нужен был он, тот солнечный мальчик, что всегда поддерживал, его клей. Ему как воздух нужны были эти острые ключицы, худое тело, счастливая улыбка и пшеничные волосы, что так красиво развивались на ветру.

Он восхищался Ньютом. Восхищался каждую секунду, проведённую рядом. Таял от взгляда карих глаз. Вдыхал родной аромат, жмурился от счастья и палящего солнца.

Сейчас всего этого нет. Ньюта тоже.

Ветви деревьев стучали в окно, словно когтистые лапы, готовые в любой момент утащить тебя в тёмную бездну. Ветер усилился, протяжно завывая. Как только начался ливень, к Томасу в сон явился Ньют.

Он снова улыбнулся своей тёплой улыбкой и тихо-тихо произнёс:

- Привет, Томми.
- Ньют... - Сейчас парень даже не удивился тому, что может осмысленно говорить во сне. Главное - Ньют здесь.
- Что, не ожидал? - Снова эта улыбка.
- Как ты?
- Спрашивать это у мертвеца немного странно, не находишь? Лучше о себе расскажи. Как ты там? Как Минхо? Бренда?
- В Тихой Гавани очень спокойно: болячка не распространятся, ПОРОК не охотится за мозгом, а шизы не пытаются отгрызть нос.
- Рад за вас. Что с Терезой?
Томас промолчал.
- Прочитал письмо? - перевёл тему блондин, убрав с лица улыбку.
- Да. Почему ты написал его мне? Не Минхо, не Фрайпану... Ты знал их на три года больше.
- Глупый вопрос.
- Ответишь на него?
- Нет, я лишь хотел сказать... Чёрт, Томми, береги себя. Ты прошёл через столькое... Сам знаешь. Лабиринт, Жаровня, последний город... - Ньют замолчал, подыскивая нужные слова. - Я знаю, что ты мучаешься из-за тех, кто не смог пройти этот длинный путь до конца. Но ты должен отпустить их и радоваться тому, что обрёл. Потому что ты достоин этого.
- Ты тоже достоин, Ньют. Ты тоже должен быть здесь, в Тихой Гавани.
- Я надеюсь, Бренда вместо меня даёт тебе пинков под зад, чтобы ты там совсем не раскисал, - он слегка улыбнулся. - а то мыслишь, как кусок кланка.
- Пинков под зад мне достаточно от Минхо, - Томас улыбнулся в ответ.
- Ну и замечательно.
- Когда ты... Когда ты умирал, ты произнёс моё имя...
- Да, я просто хотел кое-что сказать, - быстро перебил Ньют, - но это уже не важно.
- Для меня - важно.
- А для меня - ... Тоже.
- Ну и какими же должны были быть твои последние слова?
- Я... - Ньют запнулся, - Ты уверен, что хочешь знать это?
- На сто процентов.
- Я люблю тебя, Томми. Но сейчас это не важно, в ближайшие, надеюсь что, лет шестьдесят. Если Терезы нет, то... Бренде ты тоже нравишься. Обрати на неё внимание, она классная.
- Я тоже люблю тебя, Ньют.
Блондин выдержал небольшую паузу.
- Я же сказал, что сейчас это не важно.
- Но я не могу без тебя. Я постоянно чувствую пустоту, и это не намного лучше того, что я чувствовал во время Переменных. Тогда со мной рядом был ты...
- И Минхо. Он и сейчас у тебя есть. А ещё Бренда. Которая без ума от тебя. У тебя целая жизнь впереди. Думай пока что о ней, а потом видно будет.
- Я не могу.
- Через не могу.
- Я...
- Скоро рассвет, - Снова перебил Ньют, - мне пора.
- Мы ещё увидимся?
- Не в этом мире, Томми. Не скучай.

Пустота.

Томас просыпается и смахивает слёзы. На часах четыре с чем-то, но плевать он хотел на это время.

Ручка, обрывок бумаги. Парень не может собраться с мыслями и быстро черкает: "Простите. Я люблю вас. Берегите себя. Томас".

Путь до самой высокой скалы кажется одновременно и пыткой и спасением. Он знает, что это конец. И он знает, что это начало. Начало чего? Пути к Ньюту. Пусть он ругается, называет идиотом, говорит, что вместо мозгов ему, Томасу, в голову положили кланк... Переживёт.

Вот он уже стоит у обрыва, и слёзы катятся по его щекам. В голове проносится такое тёплое и родное "Томми", и он шагает вперёд, к Ньюту.