Melody

Two

Когда на следующий день после работы Джеймс снова направлялся в ту отвратительную забегаловку, он заметил, что на темных окнах около входа висел слегка выцветший постер, на котором красовался заголовок «Melody». Девушка на нем отдалённо напоминала ту самую певицу. Молодой мужчина ещё несколько минут рассматривал постер, но позже поспешил пройти внутрь.

Вновь заказав кофе, который чем-то напоминал вязкую смолу, Джеймс принялся ждать выхода группы.

Свет вновь погас, на крохотную сцену вновь направился яркий свет прожектора.

Что-то внутри Джеймса в очередной раз перевернулось, когда он снова услышал тот глубокий голос. Сегодня молодой мужчина сел поближе к сцене, чтобы разглядеть девушку получше.

Тем вечером на ней были надеты обычные чёрные спортивные штаны и того же цвета бралет. Чёрт, в тот день Она выглядела особенно горячо и сексуально.

Песня за песней, аккорд за аккордом, движение за движением - и Джеймс оказался полностью поглощён и заворожен. Его внимание было приковано только к Ней. Он словно пытался запечатлеть в своей памяти каждый дюйм Её прекрасного тела.

Её тёмные густые волосы натурально блестели, точёная фигура плавно двигалась в такт мелодии, а голос заставлял сердце биться чаще, чем обычно.

Последние несколько лет Джеймс был уверен, что у них с Мэделин любовь. Глупо, не правда ли? Мужчина никогда не чувствовал рядом с блондинкой и миллионной части того , что чувствовал рядом с Ней.

Он чувствовал себя пленённым, и ему нравилось это. Кажется, это называется Стокгольмским синдромом. Джеймс считал, что его не существует, ведь как жертва может полюбить своего мучителя? Оказывается, может. И Джеймс полюбил. А девушка даже и не знала, что совершила такое преступление: заключила в клетку сердце этого мужчины, сидящего напротив, а ключ выбросила. Она просто пела, получала удовольствие, даже несмотря на то, что находилась на этой практически сгнившей сцене не от лучшей жизни. Этот шанс был единственным, воспользовавшись которым у неё нашлись бы деньги на съёмную квартиру в Бруклине. Она сбежала из дома, плюнула на все правила, на всех, кто в неё не верил, и, в итоге, осталась одна, без денег, без связей, в самом большом городе мира. Но гордость не позволяла ей вернуться на родину, поэтому она решила использовать единственное сокровище, которое у неё есть - её голос.

А ведь работа и правда была неплоха. Это место не было самым приятным, да и платили тут немного, но здесь ей не отказали в работе. Для остальных заведений её голос был недостаточно хорош, а мастерство недостаточно отточено. Здесь ей позволяли самовыражаться, а также кормили самым лучшим, если ей это требовалось. Потому что, несмотря на уродливый внешний вид этого заведения, оно обладало золотой душой, а именно самым лучшим и самым сплочённым коллективом. Возможно, благодаря этому кафе ещё существовало.

От неё никогда не ожидали никаких успехов. Максимум родители надеялись, что она не умрёт от наркозависимости к своему совершеннолетию. Но девушку это не интересовало, ведь у неё всегда были амбиции. Другой вопрос заключался в том, что в неё никто не верил, поэтому реализация этих амбиций казалась практически невозможной. Ещё в подростковом возрасте брюнетка поняла, что нельзя никого расчитывать, кроме как на себя. Поэтому и сбежала из дома. Такие люди добиваются успеха, не смотря на осуждение или колкие замечания, благодаря только вере в себя и в свои собственные силы.

Музыка была её страстью, которую мало кто понимал. Все вокруг твердили, что певиц миллион, что у неё не получится, что шанс мал. Однако всё, что девушка слышала - это слово «шанс». Пусть он и мал, но он был, и она прилагала все возможные усилия, чтобы использовать его по-максимуму.

Джеймс, поблескивая платиновыми швейцарскими часами в свете софитов, даже не подозревал, насколько была трудной жизнь у его предмета обожания. Мужчина сидел в дорогом серном смокинге. Аккуратная стрижка, ухоженное лицо, приятная внешность - всё в нём так и кричало о роскоши, которая так ярко контрастировала с окружающим хаосом в кафе.

Она, тем временем, узнала молодого мужчину. Да, она видела его вчера со сцены. Он досидел до самого конца и не сводил своих глаз с неё. К тому же, сложно не обратить внимания на подобного человека, он ярко выделялся из толпы алкоголиков и наркоманов. Пока она танцевала, она подмигнула Джеймсу. Этот лёгкий, игривый жест значил многое для него. Внутри, в душе у мужчины, будто расцвело что-то новое. Она видела его, Она заметила его. Один жест - и это место вдруг стало для него неописуемо прекрасным.

В тот самый момент Джеймс понял: он больше не намерен терпеть Мэд, как не мог больше терпеть непогоды над Нью-Йорком. Мэделин действительно являлась огромным мрачным облаком на небе мужчины, в то время как Она освещала его жизнь, своими лучами проникая в самую душу, в самое сердце.