За небольшой асфальтированной площадкой снова потянулись кусты, то чаще, то реже. Ворон двигался в авангарде, причем шел он, на взгляд Пригоршни, слишком быстро, будто его что-то гнало вперед. Но все же не бежал, внимательно приглядывался к обстановке, на пустые места сначала осторожно выглядывал... ладно, пусть будет ведущим. Двое странников разошлись в стороны и просматривали, насколько позволяла буйно разросшаяся флора, пространство по флангам. Американский карабин Пригоршня с собой таскать не стал, бросил на земснаряде. Он держал наготове «Стриж», переведенный в режим автоматического огня.
Химик убрал серп в ножны и часто поднимал руку с «асуром», шевелил пальцами, сгибал-разгибал запястье.
– Освоился с ним? – спросил Пригоршня тихо. – Вроде ты пока не пробовал силовым кнутом работать? Я не видел.
– Я его ощущаю, – ответил Химик задумчиво. – «Асур» – как теплый ком на запястье. И я мысленно могу его сильнее нагреть, если посылаю на него такую волну, усилие как бы. Он тогда начинает светиться ярче, над ним возникает язык прозрачного завихрения, растет – это и есть кнут. Остается еще им «выстрелить»... Очень трудно описать словами.
– Вот и у меня похожее было с этими волнами и завихрениями, пока не отключилось. Ладно, ты крути его пока, изучай. Хорошо будет, если ты его освоишь. Пригодится.
– Хорошо, конечно, только мне нужно по-настоящему тренироваться, чего не хочется делать при странниках. Как они такое воспримут?
– Может, решат, что «асур» – сатанинское оружие, и ты черт с рогами. А может – что ангельское, и ты воин Господа, – хмыкнул Пригоршня.
Тоха не врал, полуостров и вправду весь зарос. Место напоминало Аэродром, тоже лабиринт дорожек и проплешин в море зарослей, только тут над ними торчат не остовы самолетов, а всякие крутилки, качалки и брыкалки. И колесо это – ох и колесище! Теперь оно было видно лучше: медленно, натужно вращающаяся громада далеко впереди, покатые кабины на десяток-два человек, между ними – небольшие люльки с навесами, для парочек. Расширяющиеся книзу металлические опоры тонули в море зелени.
У Пригоршни вдруг заложило уши, он потрогал их ладонями и сморщился. Стало больно – как будто ватной палочкой слишком глубоко ковырнул в ухе, и барабанная перепонка отозвалась. В висках заломило, он тихо выругался. И понял, что остальные ощущают примерно то же: Химик шипел и крутил головой, с одной стороны что-то невнятно пробормотал Пророк, с другой постанывал Тоха. Красный Ворон впереди приостановился, поднял руки к вискам. Как будто откуда-то сигнал неслышный идет... И вдруг все закончилось, боль исчезла. Пригоршня заозирался, а Химик сказал:
