Мафия | Mafia

Глава 10

(Исправлено)

Зайдя в дом, который теперь для него кажется адом, Бэкхён, на ватных ногах, не спеша поднимается на второй этаж, держась за свой живот. Ему было очень тяжело и сейчас не хотелось ничего, кроме как лечь в постель и всю ночь рыдать. Ему даже не дали нормально попрощаться с тем, кого он любил всей душой и сердцем. Не дали попрощаться с единственным живым братом. Точнее, ранее живым. 

- Бэк? Что случилось? - покинувший пределы кабинета Джисок смотрел на омегу шокировано, не понимая, что произошло. Тот лишь бросает на его заплаканный взгляд, но не может вымолвить из себя ни слова, продолжая рыдать. 

- Джисок, зайди ко мне. - а проходящий в свой кабинет Пак Чанёль выглядел спокойным, будто он ездил купить себе кофе, а не выследить и убить предателей. Ли, конечно, за ним идёт, но всё равно не переставал бросать взгляды на еле держащегося на ногах Бён Бэкхёна. 

В кабинет главы они заходят молча и все последующие расспросы о "Что случилось в том доме" были напрочь проигнорированы, из-за чего альфа понял, что расспрашивать надо обо всём напрямую у Бён Бэкхёна, который был в том доме и всё знает. Джи знает, что идти к омеге сейчас и спрашивать о том, из-за чего он в таком состоянии, как минимум, глупо, но ему хотелось всё узнать. Не хотелось видеть его слёзы или чтобы он потерял ребёнка из-за переживания и непрекращающегося рёва. Пак сухо отдаёт ему приказ, чтобы люди обыскали дом О от потолка до самых половиц, найдя то, что ему нужно. Разумеется, после того, как Ли покинул кабинет главы, он первым делом отдал приказ обыскать там всё, но вот вместе со своими людьми никуда не поехал, предпочитая по-тихому зайти в спальню к Бэкхёну и всё же поговорить с ним. И первое, что видит альфа, когда заходит в комнату - сидящий на полу омега, окутавший себя пледом, который недавно подарил Сехун. Этот плед предназначался для будущего малыша, но на данный момент это была единственная вещь, которая хоть как-то приносила его сердцу покой. 

- Бэк? - негромко спрашивает альфа, заставляя младшего вздрогнуть. Он резко к нему поворачивается и смотрит на жалостливо, что сердце разрывается на миллионы и миллиарды осколков. 

- Джисок... - шепчет омега на грани слышимости. Молодой человек сразу присаживается рядом с ним, заглядывая в глаза и Бэк снова тихо начинает рыдать. 

- Что случилось? - так же тихо шепчет альфа, боясь, что скажи он громче и их услышат. 

- Я... Я убил его. Он заставил меня убить его! - вспоминая этот ужасный момент, тёмноволосый хочет раствориться. Стать никем и ничем, чтобы не чувствовать всей этой выжигающей боли, которая выжигала на его сердце лютую ненависть к любимому человеку. Бён знал, что Пак Чанёль способен на многое, но не думал, что способен на такое. Не думал, что он заставил его собственноручно лишить близкого человека жизни. Это было так жестоко и несправедливо, что, казалось, он узнаёт преступный мир с новой стороны. 

- Кого ты убил?! Кого он заставил тебя убить!? - вцепившись в плечи младшего, Джисок несильно трясёт его, чувствуя, как и внутри него всё переворачивается. Нет. Он не хочет думать об этом. Не хочет думать, что Пак Чанёль смог...

- Чанёль заставил меня убить Сехуна! - сказав это, тёмноволосый утыкается лицом в подаренный братом плед, тем самым заглушая свои громкие рыдания. 

Джисоку кажется, что он теряется. Теряется в пространстве и времени, материи и всём, чём только можно. Он не верил в услышанное, напрочь не желая думать о том, что глава мог поступить так жестоко со своим супругом. Не верил, что человек, которого он называет другом был способен на такую чрезмерную жестокость. Это было слишком. Это было даже хуже убийства пятнадцатилетних детей, которые оказались предателями. Это было хуже во сто раз. Ли мог бы выйти из комнаты, закрыв глаза на эту "ложь", но вместо этого лишь притягивает омегу к себе, заключая в свои объятия, которые становятся для Бэка спасительным утешением. Он обнимает альфу в ответ, уткнувшись лицом ему в плечо и рыдая так, как когда-то в детстве рыдал своей приёмной маме. Помнит её ласковые руки и утешительные "Ну тише-тише, мамочка с тобой" и сейчас его спасением становится тот, кто, казалось бы, не должен вообще сюда заходить. На месте Джисока должен был сидеть Пак Чанёль, замаливая перед супругом все грехи и вымаливая прощения, но его не было. Он сидел в своём кабинете, попивая виски и копошась в стопке бумаг, пока его место занял Джисок. 
Объятия Ли были точно такими же, как и объятия мамы - нежные и успокаивающие. Бэку сейчас ничего не сможет помочь, потому что его брат был убит его же руками, но это принесёт ему немного душевного спокойствия. Это "лекарство" временное и спустя время рана вновь заболит, но этого времени вполне хватит, чтобы любовь, которой омега горел к своему мужу, превратилась в пепел. И Джисок знает, что всё будет именно так, потому что единственная защита, за которой Бэкхён мог спрятаться и почувствовать себя защищённым, сломалась. Её больше нет и вместе с ней больше не будет прежних чувств. Всё сломалось. Разрушилось, как песочный замок и этот и без того хрупкий замок сломал сам Пак Чанёль. 

- Я не понимал почему... - спустя долгое время рыданий наконец спокойно говорит младший. Он, оперевшись о плечо зама главы, чувствовал, что рядом с ним есть тот. кто может и готов поддержать. И ему, честно говоря, нравится быть рядом с Ли Джисоком. Его объятия нежные, тёплые и такие родные, как ни странно. - Сехун не пытался отрицать своей вины и своего проступка. Он лишь сказал, что так надо и всё будет хорошо. Сказал, что я не должен винить себя... 

- И он прав. Ты не виноват. - негромко отвечает альфа, поглаживая парня по плечу. 

- Но на моих руках его кровь... - усмехнувшись, Бён опускает взгляд на свои руки, на которых будто невидимой пленкой находилась кровь его брата. - Он улыбался мне перед смертью. Успокаивал, как в детстве. Я не хотел уезжать из дома. Хотел рыдать вместе с Лу над его телом, чтобы он видел, что мы очень любили его. Хотел быть рядом с ним до самого конца, но он не позволил мне... Моё сердце, моя душа и моя жизнь - всё осталось в том доме. Я чувствую себя куклой, у которой не осталось ни души, ни воли. Просто красивая оболочка, обречённая страдать всю жизнь. - с тяжёлым вздохом омега поднимается на ноги и сразу же пошатывается, но Джисок ловит его, аккуратно придерживая за талию. 

- Приляг, Бэк. Тебе нужно отдохнуть и поспать. 

- Поспать? Чтобы видеть его тело даже во сне? - на глазах снова слёзы, но на этот раз тёмноволосый не позволяет им выйти наружу. - Я не хочу спать, Джисок. - тихо-тихо шепчет Бэкхён, от чего альфа еле разбирал его слова. - Мне страшно спать, понимаешь? У меня не осталось ничего и я не хочу спать в месте, которое стало для меня моей тюрьмой. Этот дом и вся эта комната - ад. Это... Это пытка. Я хочу к нему, хочу за ним. 

- Не смей. - строго, но с тем и нежно, говорит Ли Джисок. Он пристально смотрит в чужие глаза, пытаясь вселить хоть каплю той уверенности, которой обладал сам. - Ты не можешь уйти так просто. Помни про своё дитя. Не важно от кого оно, важно то, что его хотел увидеть Сехун. Твой брат хотел увидеть племянника после рождения хотя бы одним глазком, так позволь ему сделать это. Ты сам сказал, что он пообещал наблюдать за вами сверху, так покажи ему свою силу. Ты ведь на самом деле сильный, Бэк. Я не общался с господином О так близко, как хотелось бы, но я знал, что он очень хороший и гордый человек. Ты был для него важнее всего на свете и он защитил бы тебя даже ценной жизни. Его маленький младший братишка... Так он называл тебя, когда общался с кем-то. Всегда говорил"мой маленький младший братишка" и, кажется, его даже не волновало, что тебе уже за восемнадцать и ты ждёшь ребёнка. Господин О будто продолжал видеть в тебе своего маленького брата. Он любил тебя. 

- А я любил его. - с натянутой улыбкой отвечает омега. Он, крепко сжимая руку зама, протяжно выдыхает, чувствуя неприятную тяжесть в области живота. - Мне надо лечь. - и Ли помогает. Альфа убирает одеялом в сторону и помогает аккуратно лечь на постель, поправляя подушки. Плотно накрывает одеялом, присев на край кровати, чтобы снова заглянуть в уставшие глаза, в которых сейчас отображалась безмолвная пустота. По-хорошему вызвать бы ему врача, но вряд ли Бэк захочет сейчас видеть кого-то постороннего. - Я не хочу ненавидеть его, знаешь. Не хочу ненавидеть Чана, но просто не могу не делать этого. Всегда был на его стороне и поддерживал несмотря ни на что, но сейчас не могу. Больше нет. 

- Тише~ - шепчет альфа, нежно поглаживая младшего по голове. Он смотрит на него долго-долго, тихо напевая какую-то песню, из-за которой чужие глаза слипались. Сейчас Бёну нужен сон и отдыха. - Я всё понимаю. И поддержу. 

Последние слова омега уже не слышал, провалившись в сон, но это и не нужно было слышать - он всё понимал. Ли Джисок и сам был разбит не меньше, потому что он ожидал чего угодно от их главы, но такой жестокости по отношению к тому, кто тебя любит душой и телом - нет. Не того, что Пак всего за несколько минут сломает аж целых четыре жизни : Лухана, Криса, Бэкхёна и самого Сехуна. Один выстрел и всё поменялось так, что теперь вернуть ничего не получится, даже если слёзно замаливать прощение перед самим Господом Богом. "Закон суров, но это закон" - так всегда говорил ему Чанёль и Джи слушался, верил, потому что думал, что его убеждения верны, но смысл с этих законах и убеждениях, если ты рушишь жизнь того, кому у алтаря поклялся защищать и оберегать? Ли знает, что будет происходить дальше и даже при огромном желании не станет останавливать Бён Бэкхёна. Это справедливая цена за жизнь близкого человека. 
Когда омега наконец уснул, альфа покидает спальню, неторопливо спускаясь на первый этаж, а оттуда выходя на улицу. Несколько секунд он смотрит в небо украшенное сотнями звёзд, а после идёт в сторону беседки, в которой должны были резвиться будущие дети главы и его супруга. Теперь не будут. 

- А небо до необычного звёздное, не кажется? - рядом слышится пожилой голос и Джисок, повернув голову вправо, вздрагивает, видя своего отца. Мужчина умер три года назад, но всё ещё появляется перед глазами сына, давая такие нужные и важные советы. Увидь его кто, посчитал бы психом, потому что только психи говорят с умершими. 

- А ты как всегда вовремя. - молодой человек усмехается, откинувшись на спинку скамейки. - Снова будешь читать нотации? 

- Кажется, я всю жизнь их тебе читал, а толку-то? Хоть раз прислушался? - в голосе мужчины слышится толика обиды, но следом за этом он хрипло смеётся, отображая лишь этим всю свою старость. - Удивительно, что в таком ужасном мире есть хоть одна светлая душа, но и даже её он умудрился запятнать ненавистью и злобой. Пак Чанёль никогда особой дружелюбностью не отличался, так что удивительно, как этот парнишка смог растопить его ледяное сердце. 

- Но теперь Чанёль сломал этому парнишке жизнь. 

- А ты починишь? - склонив голову вбок, мужчина смотрит на сына с загадочной улыбкой. Матушка при жизни всегда называла его в эти моменты старым лисом, потому что таким он порой и казался. 

- Если он этого пожелает. Будущее сейчас слишком смутное. На горизонте виднеется шторм, который решит нашу дальнейшую судьбу. 

- Этот шторм будет очень сильным, мой дорогой мальчик. - выдохнув, старик присаживается рядом с сыном, смотря своими уставшими глазами далеко вверх. - Там за звёздами и тысячами планетами есть мир, в котором все люди счастливы. Мир, в котором нет опасности и бед. Этот мир так далёк и невиден для наших глаз, что даже при внимательном рассмотрении ты увидишь лишь его тень. 

- Но и тень будет недоступна, потому что она слишком далека. Ты говорил мне это каждый раз перед сном, заставляя смотреть на звёзды. - Джисок слабо улыбается, бросая взгляд на окно, которое вело в спальню Бён Бэкхёна. - Отец, что мне делать дальше? Я потерян, как и он. Думал, что буду следовать за Чаном всю жизнь, но теперь не могу. 

- Неужели этот мальчик так дорог тебе, что ты решил пойти ради него против своего босса? 

- Босс? Нет. Чанёль был для меня главой, другом, братом. Однако теперь я не чувствую в нём этой родственной связи. 

- Но ты не ответил на вопрос. 

- Дорог, отец. Дорог. 

- Ваши судьбы связаны и это не прихоть природы, а самой судьбы. Только эта злая старушка может решать всё за вас, дети. Вы ещё слишком юны, чтобы понять её замысел, но если присмотришься к некоторым вещать чуточку внимательнее - увидишь истину. Я не могу сказать, что тебе делать дальше, потому что свой путь ты должен выбрать сам, взвешивая все "за" и "против". Но твой выбор станет важным ни только для тебя, но и для него. Есть истина, которую он скрывать не может, а ты не можешь её рассмотреть. 

- Ты про Бэка? - спрашивает Джи, поворачивая голову к своему старику. Тот хрипло смеётся и пожимает плечами, поднявшись на ноги. - Опять загадками говоришь. 

- Выбери, что для тебя будет важнее в будущем - верность или любовь. Тогда-то и поймёшь, что тебе нужно делать дальше и как действовать. 

- А как выбрать, когда у меня уже нет-

Ли, ранее отвернувшийся всего на несколько минут, вновь поворачивает голову к отцу, только теперь вместо него он видит лишь зелёный двор, укутанный тьмой и свет фонарей. 

- И снова ушёл, ничего не сказав. Противный старик. Не зря матушка тебя при жизни колотила! 

Посмеявшись, альфа поднимается на ноги, в очередной раз заглядывая в окно спальни. Он смотрит несколько секунд, затем выдыхает. 

- "Быть или не быть - вот в чём вопрос". - шепчет сам себе молодой человек. - Мой выбор уже сделан, старик.