Добро пожаловать в Горгород

12

"И если в небе красный закат, то бесспорно
Значит перерезал небу кто-нибудь горло
И так сложно что-нибудь сказать, помоги
Но нам нечего и некого спасать."

- Что произошло? - спросил Мирон, падая за стол к Кире и Алисе. - Почему весь город на ушах?

- Марка убили, - прошептала девушка.

- Викторию на рассвете расстреляют люди Кукловода, - дополнила дочь мэра. - Он пришел за ней из-за тебя.

- Мы можем как-то спасти ее? - поинтересовался мужчина, чувствуя неприятное жжежние на губах после утреннего поцелуя. - Есть варианты?

- Она погибнет в любом случае, - заметила возлюбленная писателя. - Если не таким способом, то из нее просто выдерут щупальца, оставив умирать на холодном полу в камере с её именем.

- И нет никакого выхода?

- Нет, - отрезала литературный агент. - Ты не спасешь ее, но сможешь уберечь от беды всех нас.

- Говори как, - сказал Федоров. - Я согласен на все.

×    ×    ×    ×    ×

На площади собралась достаточно народу. Конечно, сегодня казнят всю семью мэра и главного диктатора Горгорода. Губернатор была слишком спокойной: знала, что после автоматной очереди откроет глаза в своей же постели, в проклятых покоях. Так было всегда, есть и, наверное, будет, пока Создатель не освободит это место от оков лжи, беззакония и преступности. Вика стояла на эшафоте, разглядывая лица, полные ненависти, злобы и презрения. Она это заслужила. Именно такая смерть подойдет ей: на глазах у тысяч, на потеху публики, за банальное желание помочь людям.

- Твои последние слова, - послышался голос Кукловода.

Янович с Кирой и Алисой прятались в толпе под капюшонами, наблюдая за этим. Окси было почему-то больно - причины он понять не мог.

- Люди, из-за которых я стою здесь, заслуживают жить, - произнесла брюнетка, хмыкнув. - Убив меня, ты не спасешься от смерти.

- Наивная, - усмехнулся мужчина. - Стреляйте.

Раздалась пулеметная очередь - белое платье дочери мэра окрасилось в красный цвет, а хрупкое тело недавнего диктатора, державшего весь город в ежовых руковицах, обмякло, сползая по столбу, к которому было привязано. Федоров посмотрел на Кукловода со всей злостью, скопившейся за это время. Во-первых, из-за этого конченого чувака, гнавшегося за властью, рэпер оказался в этой дыре. Во-вторых, этот ублюдок убил его хоть призрачный, но идеал. Янович резко плюнул на все, начав пробираться сквозь толпу на площади, матеря все мироздание таким словами, которые, казалось, никто не знает даже.

Её убили. Уничтожили. Вместе с ней потухла и его звезда. Как можно было вообще успеть влюбиться в эту больную на голову за несколько дней? Мирон ненавидел ее за эти свинцовые глаза, за пухлые губы, которые были отравленной конфеткой среди других сладостей, тяжелый и надменный взгляд, но и обожал за эти же вещи.

Федоров шел по дороге, которая вела в никуда. Как всегда. Все пути, на которые он вставал вели в пустоту, в бездну, в место, где нет абсолютно ничего, кроме болезененно давящего на разум вакуума. Янович увидел впереди какую-то фигуру, напоминающую Вику.

- Очередная иллюзия? - измученно спросил мужчина, приблизившись к ней.

- Это все - выдумка, - ответила губернатор. - Было зрелищно?

- Я видел, как тебя расстреляли, - произнес он. - Видимо, схожу с ума.

- Мы все - плод твоего воображения, - начала девушка, обернувшись. - Мы никогда не существовали за пределами твоего разума. Меня и Кукловода ты освободил, а остальных... Придется перенести их истории на бумагу. Мы - пешки в твоей игре. Дай некоторым стать ферзями - кому-то умереть. А теперь открой глаза.

- В смысле? - не понял Окси, чувствуя, как ее холодное пальцы касаются его ладони. - Не уходи.

- Мы еще встретимся, - улыбнулась она.

Мирон проснулся в своей кровати, сжимая в руке бутылку коньяка. Так, пора заканчивать бухать, если такое снится. Мужчина помнил свой сон от "А" до "Я". В его памяти навсегда отпечатался образ призрачной девушки из проклятого и забытого всеми города. Янович не понимал, зачем он едет в букинг, зачем вообще проснулся, зачем ему понадобился этот ёбаный альбом.

- Мамай, я с катушек слетел, - крикнул рэпер, увидев друга, который только улыбнулся, слыша подобное постоянно.

- Пока ты не начал свой рассказ, - перебил его Илья. - Хочу познакомить тебя со своей племянницей. Вик, иди сюда.

Бледная, словно чистый и свежий снег, кожа служила отличным контрастом для черных, как смола, волос с белыми прядями. Пухлые губ, накрашенные бордовый матовой помадой, сложились в улыбку. Свинцовые глаза смотрели на Мирона и, казалось, только темнели. Это была она. Его дочь мэра.

- Ну, вот мы и встретились, - сказала девушка, немного умалишенно улыбнувшись.

Виктория не была плодом его воображения, просто не могла им оказаться. Она обещала и исполнила свою клятву.