Крепко

Доверие

Воскресенье

11.02 am
Сеул

Казалось, это будет вечным.

Мысли в сознании, проносящиеся неразборчивой пеленой, онемевшие от укусов губы.
Руки, как тросы сцепившиеся под тканью толстовки, с каждой секундой стягивающие кожу на рёбрах сильнее, больнее, до красных искр под зажмуренными веками.

Как же сложно дышать.

Сдавливая её так сильно, сминая покрасневшие губы своими, требовательно, непреклонно, буквально выжимая из горла ответный стон, Юнги не позволял дышать ничем, кроме себя.

И боль от холодных пальцев и губ, такая правильная и нужная в этот самый момент, Ши Ён глотала её вместе с пропитанным насквозь похотью воздухом.

Это лучше, чем кислород. Это лучше, чем всё, что Ши Ён испытывала до этого.

От осознания правильности происходящего хотелось плакать.
Безумно.
Упасть на колени и плакать без остановки, коря его за то, что они не сделали это раньше.

Потому что так должно было быть с самого начала, потому что ладони исходят мурашками от одного лишь прикосновения к его коже.

Капкан сильных рук не давал развернуться, сменить положение. Видеть хоть что-нибудь, кроме рассредоточенного, потемневшего взгляда.

Ладони на воротнике его майки затекли.

Резко расслабив пальцы, Ши Ён нечаянно пошатнулась, разрывая поцелуй с пошлым чмоком. Пальцы Юнги под её толстовкой напряглись, возвращая в прежнее положение.

Его ладонь выскользнула, взбираясь по вздымающейся от глубокого дыхания спине до лопаток, поглаживая кожу сквозь ткань, переместились на голую кожу у основания шеи, едва касаясь, пуская бесконечные рои мурашек. Заряжая каждую клетку тела чем-то очень болезненным и приятным одновременно.

Рваный вдох сорвался с губ, когда его ладонь забралась в волосы, немного оттягивая их вниз. Так, чтобы её подбородок задрался, а рот приоткрылся в немом стоне. Ши Ён увидела глаза Шуги в тот момент, почти чёрные, замутнённые, пропитанные решительностью, они горели точно также, как и всё, что искрилось внутри неё.

Это похоть.

Грудь Юнги вздымается, пока он глотает разряженный сухой воздух. Рука, застывшая на её затылке, вот-вот готова притянуть ближе к своим губам.

У неё всего пару секунд, прежде чем он и правда сделает это.

Еле-еле разжав кулак, прижатый к животу, дрожащими пальцами Ши Ён потянулась к его лицу. Глаза в глаза.

Давай же, Юнги.

Я хочу, чтобы ты делал это осознанно.

Чтобы не смог потом оправдать себя тем, что не мог ничего контролировать.

Чтобы не смог сказать, что это ничего не значит.

От прикосновения пальцев к разгорячённой коже на скулах, Юнги застыл. Тёмные глаза внимательно следили за выражением лица напротив. Губы чуть подрагивали - Юнги прикусил нижнюю, надеясь, что поможет.

Ши Ён провела по скулам, спустилась к шее, замечая красный след от своих губ. Обведя его кончиком указательного пальца, улыбнулась и прикусила губу, зная, что Юнги это заметит.

Пусть знает - ей тоже нравятся такие вещи.

Взгляд вверх, прямо в глаза. Язык выскальзывает сквозь ставшие вдруг сухими губы, увлажняя. Юнги взглядом ловит этот жест. Моментально. И слишком резко расслабляет руки на её затылке.

Сдавленная полуулыбка на лице Ши Ён и ладони, плавно взбирающиеся по его предплечьям.

Наклоняясь вперёд, Юнги совершенно точно не осознаёт происходящего до конца. Пока Ши Ён не становится на носочки и он не видит её лицо на уровне своего. Тёплое дыхание от её губ, открытый взгляд и бровь, резко приподнявшаяся в заигрывающем жесте.

Чёрт.

Это всегда будет его проблемой.

Юнги впивается в губы Ши Ён через секунду. До конца не осознавая, что повёлся в очередной раз. Что, кажется, сам уничтожает все пути к отступлению. С каждым нетерпеливым стоном. С каждым резким движением языка.

Юнги с детства воспитывали с осознанием, что он должен выигрывать всегда, что проигрывать – позорно и низко, но есть вещи...

Чужие ладони забираются под майку, касаясь живота – Юнги рывком выдыхает ей в губы.

есть вещи.... Которые, даже если очень хочется, он просто не может...

Пальцы, еле касаясь, поглаживают, вздымающийся живот. Вверх и вниз.

.. не может контролировать.

Чувствуя, как волны чего-то, что не давало дышать, сдавливают лёгкие, пробираются в мышцы, отдают лёгкими судорогами в ногах, и сдаваясь, Юнги душил едкий воздух в кулаке между побелевших от напряжения пальцев.

Улыбнувшись в застывшие губы, Ши Ён всё знала.

Что он слаб.

Что не может сдерживаться долго.

Что, кажется, это должно было случиться слишком давно.

- Можно я сниму твою майку, Юнги? - слова вырвались, прежде чем она успела подумать.

Господи. Щёки залил румянец. Взгляд опустился в пол. Руки, ослабев, выскользнули из-под чужой майки, застыв в воздухе.

В ушах – один гул и его дыхание. Такое же рваное, как и у неё самой.

Как же стыдно. Лучше бы она молчала. Господи, как вообще это могло сорваться с языка...
Ноги держали некрепко, внутренности сжал стыд.

А Юнги, завороженно глядя перед собой, не мог вспомнить ничего, ни одной фразы за всю свою жизнь, которая звучала бы сексуальней.

Юнги, хочешь, я опущусь перед тобой на колени?
Юнги, я хочу помочь тебе кончить.
Давай сделаем это на столе, Юнги
Юнги, просто сделай это жёстко, пожалуйста.
Трахни меня, просто сделай это, Юнги. Прямо сейчас.
...
- Можно я сниму твою майку, Юнги?

Блять, просто парочка слов, а он уже чувствует, что ещё немного и сделает это и жёстко, и на столе, и как только она захочет. Сделает всё, как она захочет. Потому что это она. Потому что «Можно я сниму твою майку, Юнги?» это всё, что ему нужно от этой жизни. И от следующей. Просто пусть говорит это, продолжает, каждый день, каждую секунду. Просто пусть будет рядом. Пусть дышит. Пусть видит, что делает с ним.

- Повтори, - слишком тихо. А ладони уже тянутся к её бёрдам. – Давай же... - сглатывая. – Повтори, - она шикнула, когда он слишком сдавил её кожу пальцами. – Ну же.. – не переставая давить. – Ещё раз..

- Я просто хотела.. – она так покраснела.

- Чего, - сдвигая ладони ниже по бёдрам. Немного назад, чтобы просто почувствовать. Её тело дрожит. Он впервые трогает её там. Это так... - Этого? – сжимая ладони на попе сильнее. – Этого ты хотела?

Его дыхание на её шее стало прерывестей, ладони ослабли, чтобы снова сдавить, притягивая её за бёдра на себя.

- Ох, - животом почувствовав напряжение в его штанах.

И горячее дыхание прямо в шею.

- Этого? – боже мой, ещё немного и он поднимет её на руки. Так сильно сжимает.

Хотелось секса, плакать и материться.

- Шшш, - когда Юнги резко укусил её за кожу на шее. Стон боли вырвался из лёгких. Он и правда делает это очень жёстко.

Закатывая заслезившиеся от боли глаза, Ши Ён цеплялась за его плечи, потому что ноги – не держали. Будто почувствовав это, Юнги, продолжая терзать губами кожу на её шее, сдвинул ладони ниже и, перехватывая её за бёрда, потянул на себя. Ноги оказались в воздухе и инстинктивно сцепились вокруг его поясницы.

Одной рукой сжимая её за затылок, другой – за бёдра, Юнги сделал несколько шагов к ближайшей стене. Пульсирующая боль на шее от его губ, холодный бетон, впечатавшийся Ши Ён в спину – Юнги удерживал её так сильно, что она могла чувствовать каждый позвонок, касающийся ледяной стены.

Последний укус, перед тем, как он отстранился. Громкий стон и распахнувшиеся в миг глаза. Интерьер комнаты расплывался перед рассредоточенным взглядом.

Рука Юнги с её затылка переместилась на шею, нежно поглаживая ярко-красный след:
- Ши Ёнааа, - от нежности и слабости в его тоне Ши Ён напряглась, сильнее сжимая ноги на чужой талии.

Что, Юнги?

Просто не порти, пожалуйста. Это всё, чего я хочу.

- М? – её ладони перебирали тёмные волосы на затылке. Жёсткие. Как и сам Юнги. Она думала, мягче.

- Останови меня, я ведь и правда сейчас это сделаю.. – а в голосе «не останавливай». Ши Ён отстранилась. Теперь, придерживая её за бёдра, Юнги был ниже, чем она сама. Ей нравится.

- Если не хочешь....... опусти меня, - шёпотом.

Никогда бы не сказала такое, зная, что он отпустит.

Но было что-то в его глазах. Что-то вроде «я так хочу тебя». Что-то вроде «мне дико страшно». Что-то, что Ши Ён тоже чувствовала всем сердцем.

Гусиная кожа на его предплечьях, то, как он сжал губы - Ши Ён видела всё.

И считала секунды, вторя его дыханию.

Раз. Он вдыхает. Немного ослабляя хватку на её бёдрах. Мышцы расслабляются. Два. Стоит, замерев. В его голове, наверное, рой мыслей. Три. Ши Ён говорит «не смей». Он не слышит, меряя взглядом бетонную стену. Четыре. Хватка ещё слабее. Ши Ён кажется, что она упадёт. И не встанет больше. Пусть только посмеет... Пять. Пусть только посмеет отпустить. Чёрт. Шесть. Стараясь удержаться, Ши Ён ногтями впивается в его спину. Он чувствует это, напрягается. «Юнги, не смей». Семь. Её сердце бьётся так быстро. Восемь. Ши Ён оттягивает его за затылок, заставляя заглянуть в глаза. Почти плачет. Обнажённые эмоции во влажном от наступающих слёз взгляде. Девять. Наклоняется и сжатыми до побеления губами целует его в напрягшуюся челюсть. Самый уголок. Такой острый. Десять. Руки пробираются по плечам и сжимаются - Ши Ён цепляется изо всех сил.

Одиннадцать. Втягивает носом его запах. Сигареты и что-то сладкое. Двенадцать.

- Юнги, - жмурясь. Он не двигается.

Тринадцать.

– Юнги, ты только мой, - а уверенности тоне - ни капли.

Четырнадцать.

- Слышишь? - голос дрогнул. Как же паршиво.

Пятнадцать.

- Не отпускай, а? Не....

Рывок, Ши Ён больше не чувствует спиной стены, сильнее цепляясь за напряжённые плечи. Зажмурив глаза, без перерывов покрывает поцелуями его шею и молчит.

Около десяти шагов. Другая комната – тут темнее. Так и не решившись разлепить веки, Ши Ён продолжает висеть на нём, как коала.

Пока его руки не перехватывают её выше, за спину и Ши Ён не кажется, что она падает. Не упала. Её аккуратно положили на одеяло. Ноги расслабились, расцепились. Он, аккуратно перехватив, раздвинул их около своих бёдер и придвинулся ближе.

Смущенный взгляд и ладони, сжавшие одеяло. Ши Ён теперь стало очень страшно.

Прищурив глаза, Юнги следил, как она, не переставая кусать губы, ёрзала на одеяле и, будто решившись, резко навис над ней, опуская ладонь на дрожащую талию.

Глаза в глаза. И в обоих взглядах – только похоть, страх и смущение.

Момент.

Юнги наклоняется и мягко целует Ши Ён в губы.

Медленно. Растягивая секунды. Поочерёдно терзая губы - верхнюю и нижнюю, проникая внутрь языком. Что-то внутри вновь таяло. Стирало румянец с её щёк, делало мысли ватными.

Ши Ён не могла разобрать, когда осмелилась протянуть ладони к его майке и сдвинуть её вверх. Оторвавшись от чужих губ, Юнги приподнялся над ней, и, не прерывая зрительного контакта, медленно стянул рубашку через голову. Тёмные волосы растрепались - когда Юнги снова наклонился, Ши Ён зарылась в них ладонями.

Когда джинсы вместе с трусиками отправились на пол, она смутилась сильнее. Пока не заметила, как же напряжены его ладони. Продолжая её целовать, Юнги сильно сдавливал одеяло вокруг ореола светлых волос, рассыпанных по одеялу. Напряжённое дыхание вторило стонам, вырвавшимся из его горла.

Толстовку и майку он тоже стянул с её плеч сам.

Дрожь.

От того, что он знает, как это делать. От того, что делает всё так.. идеально. Сколько их было? Таких же, как она - под ним.

Его рука нырнула под спину, к застёжке лифчика. Откидывая его в сторону, Юнги силился смотреть Ши Ён в глаза.

И, рассматривая выражение на его лице, Ши Ён почти заходнулась, осознав наконец - Юнги делает это, чтобы она не смущалась. Что он не будет смотреть, пока она не привыкнет к нему.

Ладони взобрались по его прессу. Ши Ён вложила во взгляд всю нежность, что у неё была:
- Я доверяю тебе, - не моргая.

Много-много нежности.

А Юнги смотрел в её глаза слишком долго, пока что-то внутри не переключилось.

Пальцы на одеяле расслабились – отвечая поцелуем на нежную улыбку, он почувствовал, как страх, душивший его внутри, вдруг исчез. Заглушился её голосом, произносящим всего три слова.

Подминая её под себя, Юнги чувствовал её тело полностью. Кожа к коже. Каждый изгиб, очертания рёбер под натянувшейся до предела кожей, острые ключицы, сведённые скулы – всё под его губами.

Что-то внутри взорвалось неотвратимо и окончательно, разнося по телу волны эйфории.

А Юнги, зарываясь в светлые волосы ладонями, сдерживая хриплые стоны, намертво застрявшие в горле, заменял их поцелуями в хрупкую шею.

Мерял часы секундами.

И срывая первый крик боли с онемевших от поцелуев губ, любил её.