Аккад дэм и я

Глава 4 НОВАЯ ЗНАКОМАЯ

В купальню я плелась, охваченная мрачным предчувствием. Юная демоница не внушала доверия.

— Ничего! Я сделаю из тебя правильную вампиршу, — с каким-то нездоровым энтузиазмом в голосе пообещала она.

— Ты в них разбираешься? — осторожно уточнила я.

— Естественно. Лично одного подняла и шестерых упокоила. Одного боевкой, остальных магией. — Девушка остановилась, задрала рубашку и продемонстрировала рваный белый шрам. — Первый гад все кишки наружу выпустил. Давно, еще до поступления в Цитадель. Неделю регенерировать начать не могла, а все из-за того, что проклятием приложил. С тех пор стала умнее и до рукопашной не довожу…

— Страшный шрам…

— И хорошее напоминание, что нельзя быть слишком доверчивой, — буркнула некромантка.

Я почувствовала исходящую от нее горечь. Даже время не всегда может стереть боль предательства.

Вилена уже взялась за дверную ручку, как я вспомнила о Щелкунчике.

— Постой! Не входи! Позволь, я первая…

Демоница рывком распахнула дверь и хмыкнула:

— Смотрю, ты вовсю обживаешься…

— Не обижай Щелкунчика, он нас пропустит. Он…

Вместо того чтобы дослушать мои объяснения, Вилена опустилась на пол и начала осматривать одну из отсеченных «челюстей».

— Ему это еще нужно? — деловито поинтересовалась демоница и кивнула в сторону мухоловки.

— Нет, новые отрастил.

— Отлично. Тогда забираю. — Она прикоснулась к амулету, висящему на шее, листики мухоловки один за другим исчезли в свете портала. — В них уйма нерастраченной энергии осталась. Покончу с тобой и займусь вытяжкой. Лапа, ты меня пропустишь? — на полном серьезе обратилась Вилена к Щелкунчику, и, что самое странное, тот ее понял.

Зеленые стебли слегка разошлись, открывая дверь в соседнюю комнатку. Я только охнула от удивления.

— Раздевайся и полезай в воду, — приказала демоница, как только мы очутились в малой купальне, и снова активировала амулет.

Воронка портала выплюнула объемный сундучок. Он на мгновение завис в воздухе, а затем медленно спланировал вниз. Вилена бросилась к нему, откинула крышку и замерла, беззвучно шевеля губами. На лице девушки застыло выражение крайней сосредоточенности.