Добро пожаловать в ад!

Переезд

      — Какого хрена?! — именно с этим вопросом в комнату вбежала Селестия.

      — А? Ты о чем? — невозмутимо спросил Арата. Ему явно было не привыкать.

      Она достала из кармана конверт — один из тех, в каких обычно присылают приглашения на разные мероприятия. Он вытащил письмо и начал читать, сдвинув брови. Записка была короткая, и уже совсем скоро выражение лица парня кардинально изменилось: от прочитанного глаза полезли на лоб, а рот непроизвольно открылся.

«Дорогие дети, я улетела в Париж на два месяца, вернусь уже с новым папой. Поскольку вы ещё совсем маленькие и безответственные, я приняла решение отправить вас к нашим дальним родственникам! В 14:30 вас заберёт водитель и отвезёт в особняк Сакамаки! Желаю удачи, ваша любимая Мама!»

      Сказать, что Арата был в шоке — ничего не сказать. Он сидел, наблюдая за Селестией, которая бегала кругами по комнате и ругалась:

      — Почему эта женщина улетела, а нас даже заранее не предупредила?! Мы ей дети или кто?!

      — Сестра, соберись, давай не будем паниковать, а постараемся с этим смириться. Ты же знаешь: другого выхода у нас все равно уже нет, — несмотря на свое согласие с мнением сестры, парень понимал: если ее не остановить сейчас, когда она только начинает злиться, то потом этого не получиться сделать на протяжении всего дня.

      — Ладно, я паковать чемоданы, встретимся в холле через полчаса, — объявила Селеста и вышла из комнаты, покачивая бедрами.

      Арата, или же, если быть точным, Арата Нишимура, остался у себя в комнате и уставился в стенку. Он был обычным подростком шестнадцати лет — худой и невысокий, ниже многих сверстников, рыжий и голубоглазый. Друзей у него особо не было, а увлечение рисованием только усугубляло дело, поскольку постоянное рассматривание людей и вечно склонившееся над какой-то тетрадкой или альбомом лицо не особо располагали сверстников к общению. Кроме того, Арата увлекался готовкой и, хоть блюда и не всегда получались шедевральными (более того, они не всегда получались в принципе), считал, что выходит у него неплохо.

      А ту сумасшедшую, что бегала по дому на высоченных каблуках и собирала вещи, звали Селестия Нишимура, или же Силя и Селеста. Ей было шестнадцать лет, и обычно она вела себя как последняя стерва, будучи при этом в глубине души человеком добрым и хорошим. Девушка была не слишком похожа на брата: ее белые волосы аккуратно спадали до плеч; глаза были темно-карие, почти черные; да и ростом Селеста удалась повыше брата, хоть и не слишком. Отец детей погиб, как только они появились на свет, а их мама... Очевидно, она была женщина «необычная».