10 days

|5day|

Чонгуку плохо. Проблемы медленно съедали его, так как ребенок обычно ел мороженое - с упоением. Вся ситуация, и осознание своего положения - были так невыносимы, что он начал задыхаться. И никакой ингалятор ему не поможет.

Нет. Он не желает сдаваться, не желает такого конца.

Юнги бы упился, поглащая алкоголь залпом. Но только человек стоящий перед ним - отрезвитель, с пятью звездами.

- Что ты...

- Я просто почувствовал, что должен быть тут именно сейчас, улыбчиво отвечает Чонгук.

А им и разборок не нужно, они с полуслова друг друга понимают. Юнги молча впускает младшего в квартиру, понимая, что когда Чонгук шутил о соулмейтах - вероятно не шутил. Потому что больше чем алкоголя, Юнги хотелось видеть Чонгука. И сейчас было плевать на гордость, она умирает, когда есть чувство привязанности.

Чонгук ничего не говорит, лишь улыбается, давая понять, что хочет забыть эту ссору, как и многие другие. Отложить ее в пыльный ящик где-то в чулане, а позже и вовсе выбросить. Альфа устало кивает, и по заплаконному лицу видет - сожаление. Сам сожалеет не меньше. Свидание сорвано, все кратко пошло по женскому половому органу.

Они смеются, как в ничем не бывало, и понимают, все так легко благодаря их другу - виски.

- Юнги... Не оставляй меня одного.

- И не собираюсь, малыш, тихо шипит Мин, поглаживая скулу младшего. А потом целует, в своем стиле. Стиле Мина - развязно. Алкоголь дает о себе знать, и страсть накрывает омегу и альфу с головой.

Юнги цепляется за руку младшего и тянет его на диван в гостиную. Когда они уже там, старший одним разом стягивает с себя толстовку и футболку, оголяя бледное и на вид хрупкое тело. И он падает на диван, подцепляя двумя пальцами футболку Чонгука, заставляя того снять ее сразу же.

И когда Чонгук, не церемонясь, усаживается на колени к Юнги, чувствуя чужую эрекцию, то протяжно стонет, сталкиваясь оголенными телами. Он плавно двигает бедрами, стараясь увеличить трение между ними. И вот тогда Юнги не выдерживает, скидывая раскрепощенного мальчика на мягкий ковер, доставая из ниоткуда баночку безвкусного лубриканта, подцепляет пальцами пояс штанов Чонгука и стягивает их вместе с нижним бельем.

А сам он все еще в черных и узких штанах, что Чонгук хнычет от разочарования в том, что не может увидеть стройные ноги Юнги во всей их красе. И старший видимо осознает и быстрыми движениями оставляя себя самого без штанов и без боксеров, кстати, тоже. И Чонгук толкает парня, заставляя его сесть на диван, и разводит ноги того пошире. И сейчас это кажется настолько интимно, что по спине пробегается дрожь, а руки неволей тянутся к темноволосой макушке, зарываясь пальцами в шелковистых волосах. И Юнги не хватает воздуха, потому в комнате два горячих тела близко прижимаются друг к другу, отравляя воздух возбужденным желанием. И только старший хотел бы перенять на себя инициативу,  как Чонгук ослабляет хватку, и проводит рукой пару раз по стволу, чтобы старший не расслаблялся.

Младший жадно облизывает губы, поспешно приподнимаясь и припадая к любимым губам. Юнги хватает парня за ягодицы, опуская его на свои колени, и когда их возбужденные органы соприкасаются, оба стонут сквозь поцелуй. Не открывая глаз, Чонгук чувствует, как холодная смазка встречается с его разгоряченным телом в виде трех длинных пальцев. И ему даже не больно, потому что все, что связанно с Юнги, всегда приятно. Чонгук помнит каждый раз, когда они занимались сексом, потому что каждый раз по-особенному разный и приятный.

Мысли в голове превращаются в кашу, когда тонкие пальцы Юнги грубо обхватывают его ягодицы, заставляя того опуститься на его член до основания. И боль смешиваясь с наслаждением, образуя химическую связь, такую же нереальную, как и связь между Мин Юнги и Чон Чонгуком. А Чонгук начинает двигаться, медленно и протяжно, словно дразня, а Юнги и не против, потому что секс с Чонгуком настолько сладкий, что хочется растянуть удовольствие на много часов. Но младшему, видимо, надоело, потому что он резко увеличил темп, немного меняя ракурс и со всей силы проходясь по чувствительной простате, вызывая по телу рой мурашек, а из горла протяжные стоны. . Продолжает двигаться и смотреть в глаза Юнги, со всей силы впиваясь в его губы. А Юнги кончает,
расплываясь теплой смазкой внутри Чонгука.

Младший едва успевает встать,пытаясь прийти в себя, как его загребают в теплые объятия, крепко прижимая к себе.

— Я, блять, кажется без тебя уже жить не смогу.

И Чонгук тоже не сможет, только его никто не спрашивает.