За гранью

Глава 4

Проснулся я от давящего гула разносящегося по всему зданию. Звука не было, лишь давление воздуха и пустое ощущение что у меня что-то отобрали.

Открыв глаза я увидел, как дверь в мой номер вздыбилась и разлетается в щепки. Трещина за трещиной, волокно за волокном и вот воздух наполнен пылью и серыми щепками. Две из них устремились в мою сторону. Чудовищно медленно они приближались, а я был прикован к постели, двигались лишь глаза. Одна оцарапала руку, другая же вонзилась в скулу. Большая со следами зеленой потускневшей краски.

Сквозь остатки двери прошли трое. Два двухметровых здоровяка, следом, невероятно худой и выше них старик в тёмно-сером костюме. Их глаза были пусты, а движения механически точными. Они вихрем пронеслись по номеру, уничтожая и ломая всё чего могли коснуться. Меня же для них словно бы не существовало.

– Я не чувствую их. Словно их и не было.

– Ладно, уходим.

Они ушли оставив мой номер таким словно в нем месяцами жила рок-группа или взорвался десяток гранат. Сразу же вернулась способность двигаться. Я зашипел от боли в щеке.

– Чеееерт... Как теперь быть?

Из номера срочно нужно было уходить. Денег чтобы откупиться от отеля у меня не было, а вопрос с полицией уладить не удастся. Из раны на лице сочилась кровь. Тело хоть и двигалось, но с трудом, словно отходило от опиумного сна.

Но до того, как я успел выбраться через пожарный выход в номер влетел бледный портье. Он был перепуган и заикался, а путь к выходу мне преградила решетка.

– С-с-с-той!

Странно, он улыбался и хотя был перепуган быстро приходил в себя. Только сейчас стало заметно что он араб.

– С-с-страшный мужчина. С-с-с мертвыми глазами. Вс-с-се уладил. В-в-вот.

Он протянул мне толстую пачку сотенных.

– От-т-телю вы нич-ч-чего не должны. Но ух-х-ходите, с-с-сейчас.

Ничего не говоря я взял остатки моих вещей и покинул отель. Я не знаю куда я шел, просто шел подальше от места встречи с ищейками. Увидев зеленый крест аптеки я зашел и купил антисептик для обработки раны и пластырь. Там же в туалете и обработал рану. Дико хотелось спать, но я знал, что нельзя. Спать теперь нужно было как можно меньше. Найдя круглосуточное кафе я обосновался в самом темном углу. Единственным желанием озвученным официанту было: - Кофе. Как можно больше кофе.

Теперь было необходимо решить, как быть дальше. То, что мне рассказала Элис не стало для меня шоком. Если коротко, то меня продали. Кто-то из родных, близких мне людей. Вероятнее всего мать, возможно отец, который погиб когда мне не было и двух. Маловероятно, но возможно, кто-то из бабушек или дедушек. Совсем маловероятно, но так же возможно - сестра. Продали мою душу. Подло продали неизвестно для чего и кому. Но у меня есть небольшой шанс, мироздание устроено так, что мало кто может запросто продать не свою душу. У проданного есть шанс разорвать сделку. Но редко кто играет честно, почти никогда не говорится о заключении сделки, тем более не озвучиваются условия её расторжения. Жертва обычно узнает истину когда всё кончено. Шанс упущен.

Так и со мной, хоть мне и немного повезло - я знаю о сделке. Хотя, повезло ли. Мог бы сейчас... Куда же я всё-таки летел. На отдых? Воображение нарисовало образы пляжа, шум моря, шелест пальм и обнаженные тела... Нет. Холодное море веками точившее серые утесы, крик облезлых чаек и одинокий дом где-то вдалеке. Близко, но нет. Память нарисовала старый лес, где вечно тьма и даже во время дождя капли не касаются земли оставаясь в тысячелетней кроне. Да, хоть и по-прежнему не то. Сырость подвала. Кругом плесень и лужи зеленой воды на полу. Мимо пробегают черные крысы, в их глазах бушующий огонь и красная жажда. Да. Определенно оно. Все ближе и ближе. Старая окованная железом дверь, а за ней то что я ищу.

Я знал, я уже был там. Но туда ли я летел... Не важно. Важно, что за дверью то что разорвет сделку по продаже моей души. Важно, как и то, что я понятия не имел где эта дверь и в каком она из миров.

Кружка за кружкой я погружался в размышления и в моей голове стали возникать странные образы. Спать не хотелось, но чувствовалась усталость и некая опустошенность. Кафе постепенно наполнялось людьми, а с ними и шумом, запахами и светом. Наступил день.