Брисс Лесли - обычный сотрудник полиции. Он живёт в небольшом городе на берегу моря. На пляже находят убитым детектива из Сан-Франциско. Под подозреваемые попадает его лучший друг, недавно вышедший из тюрьмы. Бывшему журналисту, а ныне полицейскому...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
У тюремных ворот ходил из стороны в сторону охранник. Это был темнокожий мужчина, одетый в белую рубашку, поверх которой находились чёрный галстук и рация для связи, и синие штаны, с ремня которых свисала большая связка блестящих ключей. Он останавливался, смотрел на часы, переводил взгляд на меня и снова начинал ходить, но в другом направлении.
Я смотрен на этого человека и пытался представить, что творится сейчас в его мыслях. Может, он думал так: «Сколько можно тут стоять ? Если к тебе не вышли за четыре часа, то уж наверняка не выйдут»; а может и эдак: «Подожди ещё немного, парень, может, задержка из-за растянувшегося инструктажа ?». Я не мог знать, сочувствует он моему положению или же ненавидит меня за то, что ему пришлось стоять под палящим солнцем почти пять часов. Но я мог и сочувствовал ему: он вышел из-за ворот через пять минут после моего появления и не покидал своего поста ни на минуту. «Из-за меня» — думал я, глядя на его лысую голову, с которой рекой стекал пот.
Это было жарким июльским утром. Я приехал к окружной тюрьме, чтобы встретить своего друга, выходившего на свободу сегодняшним днём. Я знал, что не так-то легко возвращаться в мир, с которым пришлось расстаться на долгих три с половиной года. Шеппи вступил в него с опаской, отошёл на несколько метров от обитых железом ворот и остановился, чтобы хоть немного свыкнуться со свободой. Охранник проследил за тем, как закроются ворота, и замер около стены, скрестив руки на ногах перед собой.
Не хватит слов, чтобы описать моё волнение. Это был тот самый Шеппи, которого я не видел здесь, на свободе, уже больше трёх лет! Он стоит, не шевелится; жмурясь от солнца, глядит на меня. А что делать мне ? Я так и не придумал, что буду ему говорить. Растерявшись, я стоял у машины и не мог пошевелиться. Меня тогда всего переполняли чувства радости и счастья, но я не мог их выразить. Шеппи уже не тот, каким я его знал до тюрьмы. Я посещал его, единственный, и видел, как он меняется месяц за месяцем. Он стал грубым, перестал интересоваться семьёй и друзьями, закрылся в себе от всего мира. А каким весёлым он был до этого.
