Письма к Джульетте

730. Гарри Стайлс и Скар

Я сижу в нашей с тобой пустой спальне. Здесь остались лишь ветхая кровать, стол и платяной шкаф, который ты очень любила из-за его вместительности. Ты всегда говорила, что это твоя маленькая Нарния, когда вещи частенько пропадали с полок. Ты была таким ребёнком, когда мы стали жить вместе, когда я привёз тебя к себе, чтобы мы всегда были вместе. Это звучало так реально и правдоподобно.

Сейчас же мы с тобой в разных странах и на разных континентах. Ты в Америке, а я здесь в сырой и промозглой Англии, кутаюсь в свой излюбленный тобою шарф, сильнее запахивая пальто. Мне иногда кажется, что ты не уехала два года назад от меня, а просто ушла к маме на пару минут, чтобы посплетничать обо всём, но суровая реальность больно бьёт по вискам, и я вспоминаю, как мы прощались.

- Уходишь? - спросил я тебя тогда, ты лишь качнула положительно головой, сжимая ручку от чемодана сильнее, кусая нижнюю губу. - Куда?

- Америка. Мы с тобой были ошибкой, - проговариваешь нейтрально, словно это был твой план на день, а потом громко всхлипываешь, обнимая меня одной рукой, а второй крепко держась за ручку чемодана, словно он мог удержать тебя на земле.

- Я люблю тебя, - проговаривал из последних сил, кутаясь в шарф.

- Я люблю тебя тоже, но это не то, что нам нужно обоим, - и ты ушла также легко, как и влетела в мою сумасшедшую жизнь, повиснув у меня на шее, чтобы не упасть на скользком льду.

А теперь я снова сижу в нашей спальне. Дом, кажется, пустует, здесь даже не висит никакой замок после того, как я продал его. Я сейчас сижу на том самом месте, на котором ты любила сидеть, глядя в окно, которое тускло освещало комнату вечерами. Я помню твою лёгкую улыбку, которая украшала твоё очаровательное лицо... я помню его так, словно это было сегодня с утра, когда сейчас уже полдень.

Сейчас ты наверняка в Лос-Анджелесе, а я здесь - в промозглом Лондоне и пишу тебе письмо, которое оставлю на этом самом столе. Его никто не прочтёт, но так я очищусь от всех тех мыслей, которые мучают меня каждый день. Знаешь, я написал уже 729 писем тебе. Это почти столько, сколько тебя нет рядом. Завтра будет 730, которое станет последним. Уже пора распрощаться с былым, верно?

Я никогда не скажу тебе это вновь, но я смогу написать это ещё два раза за свою жизнь.

Я люблю тебя, Скар.

Я всегда буду любить тебя, девочка со скользкой подошвой».

Она держит листок бумаги в руках, пробегаясь взглядом по ровным буквам. Кусает губу, как и тогда, убирая слёзы, которые градом катятся по щекам. Она не сдерживает своих эмоций, находясь наедине с собой и этим домом, который раньше был её. Она читала все его предыдущие 728 писем. Вновь складывает его вдвое и убирает в карман джинс, застёгивая куртку сильнее. Смотрит в окно, через которое пробивается тусклый солнечный свет и уходит, шмыгая носом.

Парень придёт на следующий день вновь в этот дом, распахнёт дверь в их бывшую спальню, обведёт взглядом комнату, вновь не увидев своего письма на столе. Надежда ещё есть.