История О Маленьком Принце

5. Джоес

В последнии дни довольно много всего накопилось и мне постоянно хотелось выпустить пар, избавиться на время от эмоций и проблем, от чувств.

— Лео,как ты можешь осуждать меня? Разве тебе не стыдно? – и правда, я не мог, ведь она сделала для меня гораздо больше, чем кто-либо в этой вселенной, в этом мире. От нее разило алкоголем, отчего я иногда отворачивался и не желал выслушивать даже малость того, что она скажет.

— Я не осуждаю тебя. Просто ты не можешь понять меня, да и сама посмотри на наше положение! – я развел руками и оглянулся вокруг, давая понять, что у нас есть финансовые проблемы, которые необходимо решать и решать срочно. Ведь скоро мой выпускной, поступление в институт и я должен вложить в это очень даже неплохие деньги. Наверное, если бы меня не уволили, я бы и не сказал ей ничего, не посмел бы. Но сейчас эмоции бушевали во мне. Я смотрел на стеклянный взгляд Эсмеральды и понимал, что сейчас объяснять ей что-либо нет никакого смысла.

Я стоял в позе защитника, крепко-накрепко зажав в руках ракетку. Каждая секунда длилась для меня как минута, а каждая минута как час. Наконец я дождался. Атакующий бежал прямо на меня, размахивая ракеткой так, будто на ней и вовсе нет мяча. Одно мгновение – и он на земле. Лежит, ударяя кулаком о землю и злостно сверкает глазами. Перехватив мяч, я бегу настолько быстро к воротам, как только могу.

— Почему не говорил, что у тебя проблемы, ты же знаешь, я бы помог? Вместо того, чтобы рассказать о гребанных финансовых проблемах, ты скрывал от меня почему никогда не появляешься на вечеринках и куда пропадаешь по ночам. Я видел тебя из окна почти каждую ночь, вечно уходил куда-то. — Мы с Эмилио сидели на песке, закинув руки на колени и смотря на морскую гладь. Она казалась бесконечной, будто поплывешь – и путь только обратно, дальше конец земли.

— Поэтому я и не говорил тебе. Да, у меня есть проблемы, – я говорил это раздражённо, иногда повышая голос. – Да, Эмилио, я был вынужден скрывать, я хотел разобраться сам. Мне надоело, что каждый раз ты говоришь о том, что «брат, деньги не проблема, обращайся», пойми же, что мне надоело обращаться! Я не буду постоянно жить на твои подачки, ты уж прости. – Мне кажется, он видел в моих глазах что-то ужасное, что я чувствовал сам в этот момент. – А сам-то? Сестричку свою обидел так, что она мне все это рассказала. Тому, кого знала два дня от силы? Что же ты сделал такого, не расскажешь?

От того, что я говорил, мне было противно, от самого себя противно, но я не мог остановиться. Я говорил и говорил, понимая, что на нашей дружбе может появиться трещина.

— Это не твое дело, Лео. – выплюнул он и встал с песка, нервно хватая свой рюкзак. – Когда захочешь поговорить нормально – дай мне знать.

Вот он — удар. Я бросил мяч с такой силой и точностью, что сам вратарь попытался увернутся от него.

По окончанию тренировки, я, как и все, зашёл в раздевалку и снял с себя плотно облегающую кофту и остальную форму.

— Эй, чемпион, поговорить с тобой нужно. – Джоес рукой растрепал свои мокрые черные волосы.

Сначала я посмотрел на него с недопониманием, ведь и правда не знал, что он хочет от меня.

— Говори. – холодно и с безразличием сказал я, а перед глазами всплыла картина, как он хватает за талию Марибель, а та целует его.

— Не здесь. Встретимся в школьном дворе.

Я кивнул, давая понять, что буду там, как только освобожусь. После душа, я, как было запланировано, вышел с раздевалки и направился в школьный двор. Меня там ждал Джоес и ещё несколько парней из нашей команды. Они смотрели на меня странно, словно оценивая.

— Сразу перейдем к делу, тянуть не вижу смысла. – Дэмси достал пачку сигарет и вытянул одну, после протягивая пачку мне. После моего отказа, он убрал ее и сунул обратно в карман. – Ты парень крепкий, а нам такие нужны. Одной крупной шишке понадобилось припугнуть одного мальца, просто припугнуть, может, если понадобиться – ударить пару раз. Сказал взять парней побольше и чтоб покрепче были, ты вполне подходишь.

Мне это все казалось таким абсурдом, что я сразу же хотел плюнуть на это и отказаться. Но мне нужны были деньги. А им люди.

— Сколько?