Мой Сломанный Ангел

7

Уже было два часа дня, но я все еще лежала в кровати, пялясь в потолок. Я знала, что сегодня я могу ничего не делать и бессовестно этим пользовалась.

На сколько, по шкале от 1 до 10 неправильно было думать о Зейне? Я не могла выкинуть из головы этого парня. А еще хуже было то, что я начала испытывать вину за то, что сказала ему.
Кейси бы наверняка влепила бы мне пощечину(а она часто в этом клянется), если бы знала, что я чувствую себя виноватой. Ведь Зейн не очень хороший парень и...он плохо ко мне....относился? Не могу с увереностью сказать, что в этом году было что-то большее, чем косые взгляды.
Так что Кейси винит его лишь в поступках двух или может трех годичной давности, которые, по сути, не имели весомости для любого другого подростка. Но даже сплетни и подножки ранили меня в самое сердце. Какими бы глупыми эти поступки не были, мне было больно знать, что за всем этим стоит мой бывший лучший друг. Мальчик, который клялся всегда защищать меня.

Кейси с самого первого дня в нашей школе прониклась ко мне сочувствием, наверное, на фоне этого мы и стали подругами. Да, звучит жалко, но Кейси как будто без слов поняла, что вся эта идиотская травля(если это можно ею назвать) выбивает из меня дух сильнее, чем мог бы выбить его из меня мой отец.

Труднее ситуацию с Зейном сделала лишь смерть мамы, тогда я каждый день запиралась в талете и безвучно плакала всю большую перемену. Таким был тот год. Это было ужасно.

И наверное, именно в тот год я стала просто принимать всё, как оно есть. Зейн перестал существовать для меня. И я не заметила, как издевки прекратились.

Я резко села.

Как только умерла мама, все прекратилось. С тех пор я не слышала не единой сплетни, не единого обзывательства от окружения Малика.

Мы с Кейси не замечали этого. Подруга просто была ослеплена злобой к нему, и мое унылое поведение только разгорячило эту злобу. И так как она при каждом удобном случае не стеснялась в выражениях по отношению к этому парню, мне казалось, что является именно тем, кем его описывает Донован(фамилия Кейси)

Бог ты мой.

Одна мысль прокралась в мою голову.

Он не знал о болезни моей матери. Не знал КАК мне было тяжело. И все что он делал, казалось ему забавным.

И тут я поняла, что не могу винить его.

Он ничего не знал.

Болезнь была секретом нашей семьи. Для всех мама лишь перебралась работать на дому, а потом улетела на отдых. Отец очень не хотел посвящать чужых людей в проблемы нашей семьи. Для всех, со стороны мы должны были казаться прекрасной, дружной и главное БОГАТОЙ семьей.

Я легла обратно на подушку лишь с одной фразой в голове:

Я не виню Зейна Малика в его поступках.

Я виню его только в той ненормальной злобе, которую он ко мне испытывает, или уже испытывАЛ? Я хочу знать причину. Очень хочу.

***
Не смотря на голос в голове, призывающий поднять задницу и заняться чем-то полезным, я решила проваляться в кровати весь день. Даже голод, неумолимо давящий на меня, не сумел выпихнуть меня со спального места.
Возможно, дело было совсем не в моей лени. Оно было в том, что я, как часто это бывает, просто не хочу лишний раз быть в этом здании, где-то помимо своей спальни. Настолько сильно я ненавидела свой дом.

Томас не звонил. Он никогда этого не делает. Не знаю, кому он делает одолжение, мне, или себе?
Мои мысли вдруг переключились на отца. Темные,  с редкой седеной волосы всегда в идеальном состоянии, брови вечно сведены.

Я пытаюсь дышать ровно, не трясясь. Это некая пытка для меня, которой я иногда мучаю себя, пытаясь реагировать нормально на этого человека.

До сих пор не выходит.