Он хотел бы быть с тобой 2. Я не ангел, а ты не Бог

Проиграть тебе готов я тысячу раз~

Прошло уже несколько дней, а игра двух хищников продолжала существовать и активно превращалась в жестокую войну, где каждый жаждал победы как ничто другое. Оба придумывали необычные и изощренные пытки для возлюбленный, но, так было всегда. Это тягучее чувство, что ты можешь проиграть, подогревало внутренний огонь в парочке и те с каждым днём становились всё более страстными. Сота прилагал к "игре" все свои усилия, возбуждая своего супруга с каждым днём всё больше и уже не было ясно, кто выиграет в этот раз. Наш идеальный кукловод, его судьба не была ещё решена. Примеряет ли он новую для себя маску или же останется при своём и получит в своё подчинение тело супруга, что уже будет опьянён от лёгкой страсти. Ох, уж Зиги постарается, чтобы заполучить любимого ещё пару раз. Он, умелый и чертовски соблазнительный, с каждым днём Сота становился всё покорнее, но это и было частью его грандиозного плана по захвату его Божества. Дикое желание заставить того подчиняться делало из милого ангела самого эротичного мастера соблазнений. А решающий день близился. Каждый готовился к нему по-разному, никто не хотел упустить шанса... Подчиниться или подчинить? Почему же они так опьянены этим горячим азартом, ведь уже заполучили друг друга? А ответ прост, оба сошли с ума от этой всепоглощающей любви. Любовь - это та самая младшая дочь Сатаны. Та, самая любимая, что и отец не хотел отправлять её людям, но и не знал, что эта ванильная милашка будет так безжалостна по отношению к тем, кто её испытывает. Любовь, вот она самая горькая пытка для простого человека. Ты можешь перепутать её с любым другим чувством, но тогда следовало бежать, ведь кудрявая дама со стрелами не терпела того, когда её планы не сбывались. Сам владыка тьмы удивлялся как же умело его любимая красавица вьёт из людских нервов ниточки. Познавшие сладость любви Зиги и Сота теперь стремились вкусить ещё сладкого плода любви, что теперь хранился в телах самых дорогих им людей. Теперь фруктами для них стали тела друг друга. Проводя рукой по телу Соты, Зиги мог упиться этим соком от его сладкой дрожи. Чем дольше альфа был без этой сладости, тем больше он заводился от запаха возлюбленного, что становился намного насыщеннее обычного. Альфа бы мог помочь себе рукой, чтобы быть не настолько чувствительным и даже пробовал, но это не приносило должного удовольствия. Он желал только одного. Его любимого супруга и ждать оставалось не долго.

И вот, борьбе пришел конец, а хитрый Сота уже знал, что его план сбудется. Проснувшись с полностью промокшими, от текущей смазки, трусами, омега почувствовал как нежные руки сомкнулись на его талие, а горячий язык прошелся по шее. Стон возмущение срывается с губ. Нет, сегодня не альфа будет главным! Омега отталкивает от себя желанного самца и усмехнулся.
- Нет, дорогой, сегодня главным буду я - возбужденный шепчет разум и мальчишка нежно проводил пальчиками по груди любимого.
Он рычит, но признаёт поражение, целуя закинутую ему на плечо ножку. Зиги проиграл в этой войне и сейчас его ждала та самая примерка маски проигравшего, маски того, кто будет подчиняться. Теперь Сота смотрит на любимого чуть свысока, пока тот нежно целует его ноги, но не раздевает, ещё не время. У них впереди целая ночь, куда торопиться?

С губ омеги срывается тихий стон, когда губы любимого скользили по тонкой ноге. Ему определенно нравились эти новые ласки и он очень давно представлял себе подобное, поэтому так горячо желал победы в их странном для кого-то соревновании. Сота, утопая в нежных ощущениях, тихо шептал своему супругу, что делать и тот с большим удовольствием делал. Пока тихие стоны стали наградой за усердную работу, что приносила удовольствие не только омеге, но и альфе, что впервые подчинялся кому-то и это ему нравилось, хотя, не так сильно, как если бы всем руководил он. Руки, подобно пламенным языкам, скользят по молочного цвета коже Соты, по стройным бёдрам и мягким полушариям, на которых ещё покоилось промокшее смазкой нижнее бельё. Как же хотелось уже скинуть его страстно желающему свою добычу хищнику, но его добыча оказалась хитрее и заставляла изнывать от желание именно тело любимого мужа. Его рука ползёт вверх по изящной ножке, которая не сравнится ни с одной в мире дамской ногой. Рука альфы медленно забирается под трусики омеги, задевая его стоящее достоинство, но лишь кончиками пальцев. Сота стонет, он уже не рад, что затеял эту игру и ещё не знает, что уже потерял над ней власть. Хитрый взгляд винных глаз альфы будто опьяняет разу Сота, заставляя забыться того в удовольствии. Зиги не желал мириться с ролью прислужника и борьба внезапно продолжилась. Альфа аккуратно переворачивает своего омегу на животик и по очереди целует его упругие ягодицы, поглаживая того по бёдрам. Рваные стоны теперь наполняли комнату вместе со сладким запахом течного омеги. Сота уже не знает, как смог так долго продержаться, чтобы не отдаться любимому прямо вначале. Наконец трусы омеги, а точнее их разорванные остатки, слетают с Соты и в следующим момент тот чувствует, как шершавый язык Зиги скользит по сжатому колечку мышц. Мальчик неосознанно сам утыкается задницей в лицо парню, что так страстно вылизывает его, желая получить всю его ароматную смазку. Зиги с особой аккуратностью гладит вставший член своего супруга, слушая томные стоны своего любимого омежки, что сейчас уже ничего не хотел, кроме как большого органа в его тугой дырочке, так что мальчик стал скулить, прося любимого поскорее исполнить его просьбу, но альфе было некуда торопиться. Но в нём присутствовало желание иметь своего любимого до тех пор, пока его яички не будут полностью опустошены. И альфа начинает издеваться. Он медленно вводит внутрь возлюбленного головку и начинает двигаться настолько глубоко, насколько позволяет она, но не глубже. Писатель долго издевался над своим любимым таким образом, а потом резко двинулся, входя на всю длину. Сота выгибается в спине как кошка и издаёт громкий стон, скуля от полученного удовольствия, что граничило с оргазмом по ощущениям. Только любимый альфа мог сделать ему так приятного, только любимый супруг и никто больше. Зиги не в силах больше держаться начинает быстро и жадно двигаться внутри любимого, целуя того в спину и плечи, порыкивая от приятной тесноты внутри Соты. Это было офигенно. Два горячих тела упивались друг другом этой ночью, но насытиться так и не смогли. Ведь их любовь отнюдь не могла быть только на одну ночь и целой жизни им было мало, чтобы любить друг друга.