qarrel

.

— Принцесса, чай будешь? - донесся с кухни голос Данила. Цыркунов не удостоил ответом убогую шутку Дани, хмуро глянув на компанию друзей, которые сейчас, развалившись на диване с колой, еле сдерживали смех, подтрунивая над слегка надувшимся парнем. 
— Слышь ты, не называй меня так, — Совергон поморщился. Что он, девчонка? Да и сколько можно уже? Принцесска, котеночек, зая, как будто в их компании совсем не Лайзка являлась представительницей прекрасного пола. Порой Кашин относился к Мише так, словно подбивал клинья к девушке, и Совергон не знал, что и думать, слушая каждую такую шутку со стучащим сердцем и смущением: а если это не просто шутка, вдруг Даня задирает его не просто из-за желания посмеяться над пареньком и выпендриться? Миша все же решился ответить, вкладывая в ответ тень намека: — Ты ко мне так подкатываешь?
В дверях кухни наконец-то появился Кашин, держа огромную кружку с чаем:
— Ну, не хочешь — не надо. Стараешься тут, как кухарка, чаи ему завариваешь с чабрецами-бергамотами, а он еще дуется! Эх, да ну тебя! — Даня показательно взгрустнул, отмахнулся от растерянного Совергона и снова скрылся на кухне.
Вся блогерская компания сидела и в голос ржала над смущенным лицом черноволосого и пытающим оставаться невозмутимым, но улыбающимся рыжиком, который вернулся с кухни вообще без чая. 
В квартире раздался резкий и неожиданный звук дверного звонка, и Кашина выпихнули открывать. Через некоторое время за демонстративно сморщившим нос Даней в комнату ввалилась Лайзка с бухлом, притом одна из бутылок была уже почти выпита, по видимости, самой леди. 
— Че ржём? Посвятите меня в ваши тупые шутки, я тоже хочу веселья! — чуть ли не забегая в комнату, объявила уже подбухнувшая, а поэтому чрезмерно позитивная, озорная и раскрасневшаяся Лиза. 
Пока Юлик, еще посмеиваясь, пытался объяснить Лизе особенности блогерских романтических отношений, бродившие вокруг Кашин с Совергоном подсели к остальным, втиснувшись на неширокий диванчик. Рука Данила соприкоснулась с аккуратными, почти изящными костяшками пальцев Миши, и тот чуть не дернулся, слегка отсаживаясь и растерянно ерзая на темной кожаной обивке мебели, беспричинно комкая пальцы. Кашин уставился на Мишу, неотрывно глядя ему в глаза, замечая неровное дыхание и сцепленные руки. Сразу же, прерывая неловкий момент, между парнями бесцеремонно вклинилась Лизка, плюхаясь на диван и откидываясь на мягкую спинку. 
— Ну, ребята-голубята, у меня идея, — Лиза обвела сидящих вокруг людей сияющими от пришедшей в голову блистательной идеи (ну, и от алкоголя, конечно) глазами, — давайте играть в «правду или действие».
Как обычно случалось по выходным, молодежь страдала от безделья, поэтому предложение было встречено одобрительными смешками и возгласами, а Кузьма достал из-за спины припрятанное как раз для такого случая бухло.
— Вот это дело! — потирая руки, Совергон начал разливать спиртное по стаканчикам, пытаясь разрядить какую-то сосредоточенно-тревожную обстановку между собой, Лайзкой и Кашиным, тесно сидящими на диванчике. В воздухе чувствовались сдерживаемое напряжение и натянутость (я не про пердеж).
Игра проходила отлично, как обычно, с диким хохотом и взаимным троллингом, с кукареканьем под столом и с заданиями на порядок сложнее и оригинальнее. Лиззка, сидящая справа от Кашина, должна была придумать каверзный вопрос или действие-подвиг именно для него. Компания замерла в предвкушении, прекрасно зная бурно-сумасшедшую фантазию Лизы и поэтому ожидая чего-то действительно по-идиотски смешного. 
— Правда или действие? — каким-то даже властным тоном произнесла она.
Даня, взвешивая все за и против и глядя на, казалось бы, милую и благодушную Лизу, все-таки рискнул и выбрал действие. Играть, так по крупному!
— Тогдаааа…. Поцелуй справа сидящего человека, — рассмеялась Лиззка, весьма довольная своей хитростью, повернувшись лицом к Данилу.
Тот, в свою очередь, уставился на Лизу и решительно замотал головой, вызывая своей несговорчивостью и нежеланием целовать симпатичную девушку смешки всей компании. 
— Ты шипперских фанфиков начиталась? Я не буду этого делать. - Еще чего! Сейчас целоваться с кем бы то ни было - наименьшее, чем бы ему хотелось заниматься, не говоря уже про поцелуи с пьяненькой Лизой, которую в романтическом плане он даже не рассматривал. 
— Ммм, зай, ты что, меня больше не любишь? — деланно и капризно произнесла бухая Лайзка, пытаясь прижаться к плечу Кашина, но соскальзывая и утыкаясь носом ему в грудь и хихикая. 
Вся шумная компания (Юлик, Руслан, Кузьма, вдобавок и Хован заглянул по случаю выходных) оторвалась от сидений и протопала по коридору, чтоб перекурить и поболтать на улице, раз уж веселья из-за сопротивляющегося Дани не предвиделось. С лязгом захлопнулась входная дверь, оставляя в гостиной лишь сидящую на софе троицу. 
Парни тоже встали. Кашин передвинул сползающую девушку со своего плеча на диванчик. Лиза дремала, лежа боком и касаясь щекой кожаного сидения. Симпатичная всегда, спящая она была особенно умиротворенной, нежной, девочкой-девочкой. Вот почему бы не влюбиться в нее, такую мягкую и женственную спящую или яркую и озорную все остальное время? И кто бы знал, что Данила из обитателей диванчика волнует не красавица-девушка, сама ему симпатизирующая, а худощавый паренек, лучший, замечательный друг, тот, кто недавно дернулся от одного лишь прикосновения Кашина, несмотря на совместные видео, поездки, праздники, выходные - уйма времени, проведенного вместе. 
Даня обернулся к Совергону:
— Принцесса? Все ок?
— Кхх… Да. Все хорошо. Все отлично просто. — Миша отвел взгляд, отвернулся, потирая лоб и переносицу. Даня, такой нахальный, остроумный, пробивной уже давно волновал его, одной фразой, одним взглядом сквозь зрачки и до самых печенок мог ввести в ступор до краснеющих ушей и невозможности связать два слова. А сейчас Миша не мог выкарабкаться из эмоционального урагана: почему же Кашин отказался поцеловать Лиззку и как это воспринимать? — Я, наверное, пойду. 
Схватив валяющийся за диваном рюкзак, Цыркунов буквально выбежал в прихожую, захлопывая дверь, издалека откликнулся сдавленным, словно проглоченным «пока».
У Данила похолодели руки с сжалось спазмом горло. Уже давно он просто нутром, каким-то нереальным болезненным ощущением пытался понять каждую эмоцию Совергена. И сейчас от этого придавленного поспешного прощания Кашину стало отчаянно больно. Да плевать на все, сколько еще лет Данил будет замирать от каждой улыбки Миши, безуспешно пытаясь найти девушку? Кашин рванул вслед за уходящим парнем как есть, в домашних тапочках. Благо, Миша еще дошнуровывал кроссы, стремясь убежать. Почему? От кого?