Желание

.

Каждая мысль отдавалась в мозгу жгучей болью, но на это, скорее всего, повлиял алкоголь, который можно было считать уже в литрах.
Снова и снова, когда Совер напивался до состояния безвольного овоща, эти мысли приходили в его голову, но он ничего не мог поделать. Все таки количество выпитого алкоголя давало о себе знать.
Вчера Миша снова видел Кашина. Они сидели друг напротив друга, когда снималось новое видео на канал Дани. Сколько дублей он испортил тем, что сидел и разглядывал каждую частичку лица Данила? Он знал уже каждую веснушку, мог предсказать дальнейшее, совершенно небольшое изменение в лице рыжего. И это не из-за того, что все шло по сценарию, просто Совергон слишком долго и слишком тщательно рассматривал лицо друга. Только друга. А так хотелось бы большего! Хотелось гулять по ночному Петербургу, держась за его обжигающе-горячую руку. Хотелось не спать до самого утра, чтобы потом встречать рассвет на крыше. Хотелось долго ехать в поезде рядом с ним и болтать. Много чего хочется, но мало что исполняется.
Из философских размышлений о жизни, Цыркунова вывел дверной звонок. Кто-то за дверью очень хотел попасть в квартиру бедного, в край бухого парня. Михаил еле дошёл до двери и открыл ее.
За дверью оказался тот, кого цыган хотел увидеть больше всего на свете. Такой родной и любимый человек, который одновременно был так далеко от Миши. Понятно, что в подъезде, перед входом в квартиру стоял Кашин. Тоже бухой в хламину. Когда Цыркунов открыл дверь, Даня буквально ввалился в прихожую. Михаил пробормотал что-то по типу «Привет», но ответа он не дождался.
Тем временем, рыжий уже добрался до кухни, прямо в кроссовках и куртке, и закурил.
— Разрешите доебаться? — темноволосый попытался начать диалог, — ты пришел ко мне, чтобы покурить?
К великому удивлению Миши, собственный голос звучал довольно трезво, но слегка дрожал. С ответом Кашин не торопился, он молча сидел и с наслаждением курил.
— Чай будешь? Кофе? — Цыркунов все еще пытался заговорить с гостем.
Никакой реакции. Совергон уже ни на что не надеялся, поэтому просто сел напротив рыжего, положив руки перед собой на стол.
— Знаешь, — Даня все-таки начал разговор после долгого молчания, — у меня есть несколько желаний, которые я бы хотел воплотить в жизнь.
— Я очень рад за тебя, но ты действительно пришел сюда в три часа ночи чтобы покурить и поговорить о том, чего ты хочешь? — Миша начинал злиться.
— Да, ты прав, — Данил опустил голову, — я не вовремя.
Цыркунов заметил, что рыжий привстал со стула.
— Стой, — Михаил попытался остановить Кашина, — чего ты обижаешься? Все равно я не сплю. Ну прости, ладно, я просто не выспался.
— Конечно не выспался! Бухать всю ночь! — возмущенно отозвался из прихожей рыжий.
Совергону пришлось пойти за Данилой в прихожую и остановить его уже физической силой. Он выставил руки перед собой и остановил Кашина. От этого незначительного прикосновения оба покраснели.
— Ладно, давай рассказывай о своих желаниях, — примирительно сказал Михаил, — может я как-то могу помочь с их исполнением.
Рыжеволосый улыбнулся.
— Конечно, можешь, я за этим к тебе и пришел.
Сердце в груди Совергона затрепетало при виде этой милой искренней улыбки, и Миша непроизвольно улыбнулся в ответ.
— Давай, что я должен делать? — Цыркунов начал смущаться из-за своей улыбки и наигранно произнес эту фразу.
— Одевайся, — Кашин подошел ближе к темноволосому парню, — мы идем гулять.

Все еще улыбающиеся парни вышли на пустые улицы Питера. Гуляя, они молчали и только иногда смотрели друг на друга. Прошло совсем немного времени, и уже начало светать. Парни сели на лавочку и стали наблюдать за рассветом. Никто из них не заметил, когда их пальцы переплелись.
— Настало время следующего желания, — первым заговорил Даня.
Совергон уткнулся в плечо рыжего и кивнул. Кашин аккуратно приподнял подбородок Миши ближе к себе. Их губы соединились и оба довольно заметно покраснели. Даня отстранился.
— Теперь все.