Обнаженный (ЛП)

4.

Этот бык прямо пришпилил ее к стене и полностью закрыл своим огромным телом от моего взора. Должно быть прошли только минуты, но у меня было такое чувство, словно всю жизнь я наблюдаю за его широкой спиной и толстой шеей. Мне пришлось всячески бороться с инстинктом, и не двинуться к ним, чтобы разлучить их. Но я стратег, мужчина, который знает, когда следует атаковать, чтобы использовать возможность в своих интересах. Еще нет, но уже скоро. Иногда стоит проиграть битву, чтобы выиграть войну. Поэтому я стиснул зубы и ждал.

Подошла женщина и обвернулась вокруг меня, словно змея, положив идеально ухоженные красные ногти на лацканы моего пиджака и лукаво улыбнувшись. Я взглянул на нее и вздрогнул. Я ненавижу, когда женщины так открыто кидаются на меня. В этот самый момент Лотиан передвинул свое толстое тело подальше, и я увидел Лану. Вжавшуюся в стену, с белым лицом, с размазанной под глазами тушью, и уже припухшими губами.

Наши глаза встретились.

Что за черт, я посмотрел в ее шокированные, беззащитные глаза, и я не почувствовал похоти! Я не хотел ее взять, попользоваться и выбросить, как поступал со всеми другими. Единственная вещь, которую я отметил в своем теле была совершенно непривычное для меня – потребность защитить. Не себя, а ее. Это было такое же чувство, когда я много лет назад, будучи маленьким мальчиком наткнулся на раненного птенца, выпавшего из гнезда. Я взял его в ладони и согревал внутри своей куртки, принеся домой, сделал гнездо и кормил его теплым сладким чаем. После того, как он умер в тот же вечер, я ни разу не испытал это чувство. До сих пор ни разу.

Слегка ошарашенный своей собственной реакцией я наблюдал, как она выбежала из комнаты в своих нелепых туфлях. И неприличные взгляды провожали ее. Ты бы их видел. Ты бы подумал, что она сточная канава для их дерьма. Я презирал мой класс тогда.

В коридоре я увидел ее пошатывающуюся, нетвердую походку по направлению к дамской комнате.

Меньше чем через минуту я убрал красные ногти со своей персоны, принес извинения и направился ждать ее в коридоре. Какого хрена я тут делаю? Но рациональное мышление Блейка заставляло стоять и не двигаться, также, как и другая часть, тайная глубокая часть меня, которую я никогда не выпускал и отказывался даже признавать, не то, что заставить действовать. Я скрестил руки на груди и стоял в ожидании, прислонившись к стене.

Когда она вышла, я почти не узнал ее. Под слоем плохо нанесенного макияжа скрывалось почти лицо школьницы. Черт возьми, лучше б она не была несовершеннолетней, иначе все мои планы можно спустить в унитаз. Я выпрямился ожидая, что она подойдет ко мне. Она больше не плакала, ее голова была высоко поднятой, прекрасные бирюзовые глаза смотрели с гордостью, не мигая, и она явно прошла бы мимо меня, если бы я не поднял палец, задержав ее.