Тёмная сторона души

Глава 13

Вечером Сергей Бабкин составил план действий, который собирался воплощать с завтрашнего утра. Действовать, как Макар, по наитию, он не мог, а если бы и попытался, то ничего не добился бы, и Сергей хорошо это знал. Когда-то, лет пять назад, он даже записывал на листке бумаги план предстоящего важного разговора, что неплохо помогало ему, позволяло не стушеваться перед собеседником. Те времена прошли, разговоры он теперь вел без всяких предварительных наметок, но вот действовать предпочитал по обдуманному плану.

Собственно, программа была проста и на первый взгляд незамысловата – следовало отловить оперативников, которые снова приедут в Игошино рано или поздно, и постараться разузнать у них максимум информации по убийству Ледяниной.

В том, что оперативники появятся, Бабкин, сам бывший опер, ни на секунду не сомневался – опросить всех жителей Игошина в прошлый раз они точно не успели. Бабкин легко сходился с людьми и сейчас искренне надеялся, что оперативники окажутся вменяемыми мужиками и не станут растопыривать пальцы веером перед незнакомым частным сыщиком.

Утром он вышел из дома рано – Макар спал, тетушка Дарья хлопотала в огороде. По деревенским меркам было уже позднее утро, но Бабкин не знал, когда вздумают приехать оперативники, и решил перестраховаться. Теперь он стоял перед домом, скептически оглядывая пустую улицу, и размышлял о том, что так можно проторчать тут до вечера.

Конечно, по-хорошему нужно было пройтись по Игошину из конца в конец и найти машину оперативников. Но Бабкин неожиданно для себя самого направился к дому Вероники, негромко постучал в окно и, не дождавшись ответа, открыл калитку, которую Егоровы никогда не запирали на засов, а всего лишь накидывали маленький крючок.

На веранде было тихо. Не кричали дети, не громыхала посудой хозяйка, и Сергей невольно подумал, что здесь не скоро будет так же весело и шумно, как раньше. «Самый темный час», – вспомнились ему слова Вероники, и он поморщился, представив ее тогдашнее несчастное заплаканное лицо и собственную слабую попытку утешения. «Красивые слова это все – про рассвет и темный час, – подумал он.

– Посадят Дмитрия, и никакого света у его жены и детей больше не будет. А будет разрушенная, страдающая семья». Неприятная мысль кольнула его: «Ты сам всегда считал, что убийца должен понести наказание. Вот он, убийца, и вот оно, наказание. Справедливо?» Он не стал отвечать на собственный вопрос.