Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду

X. Бар

Однажды в воскресенье мы с Лишей зашли в конюшню и увидели, что комната, в которой хранится упряжь, заперта. В конюшне уже убрались – навоз выгребли и на пол постелили свежую солому. В кормушках была еда, животным налили свежей воды. Пикапа МакБрайдов напротив их трейлера не оказалось. Мы постучали к ним, но нам никто не ответил. Я перешла мост и заглянула в окно кафе – оно оказалось пустым. Все это напомнило мне эпизод из телесериала «Сумеречная зона»[47], в котором инопланетяне похитили всех жителей планеты.
Мы сели на установленные напротив кафе блоки из шлакобетона. Владелец заведения установил их для того, чтобы пьяные посетители не въехали в кафе, протаранив витрину. Лиша достала из бумажного пакета завтрак – сэндвичи с колбасой на белом ватном хлебе. Мы не хотели возвращаться домой.
Мать с Гектором «соединились супружескими узами» и еще спали после вчерашнего алкогольного трипа. У Гектора был собственный рецепт от похмелья. Он смешивал сырые яйца, водку и пепто-бисмол[48]. Я называла его средство Пепто-Расстройством. Уже одного вида того, как он пьет это зелье, было достаточно, чтобы мать неслась, затыкая рот рукой, в туалет, где ее выворачивало. Мы твердо намеревались пропустить радость общения молодых.
После появления в доме Гектора Флорсхайма мы ни разу не залезали в родительскую кровать, чтобы посмотреть, как медведи лакомятся мусором. Я вообще перестала входить в спальню матери раньше полудня.
Я съела только середину своего сэндвича. Эта моя привычка ужасно раздражала Лишу, которая на этот раз сказала, что я ем, как белка, и бросила оставшуюся от моего сэндвича корку воробьям. Через некоторое время мы перестали надеяться на то, что МакБрайды появятся и откроют нам дверь, чтобы мы могли взять седла.
Лиша нашла два висевших на гвозде хакамора[49], мы сели на лошадей и поскакали по дороге, которая шла то вверх, то вниз и заканчивалась спуском, на котором ты чувствовал себя почти как на американских горках. Лошади были в пене, и мы провели их восемь кругов по загону. Оставшееся время мы коротали в поле за конюшней в поисках змей. Когда машина МакБрайдов подъехала к конюшне, мы поймали в ведро трех ужей.
Мистер МакБрайд поздоровался с нами и спросил, знаем ли мы, какой сегодня день. Потом из машины вышла Полли, в руках которой был новорожденный ребенок, лицо которого напомнило мне Уинстона Черчилля.
«Какое грустное лицо, – подумала я. – Эта девочка будет жить с ним всю жизнь».
Полли спросила нас, поздравили ли мы нашего папу с Днем отца?
Я застыдилась и замолчала, но Лиша тут же ответила, что мы его поздравили – отправили ему открытку и прислали несколько рисунков, набор блесны для спиннинга и катушку лески. Мистер МакБрайд погладил ее плечо и ушел в свой офис. Из машины выскочили его дети, которых я ненавидела уже за то, что у них есть отец. Мне хотелось, чтобы рядом появился мой высокий папа, в прохладной тени которого я могла бы постоять.