В далекие девяностые получила я в наследство дом в заброшенной деревеньке. В той деревне пять домов жилых было, а остальные заколоченные стояли, долго я не знала, как с наследством поступить, и отложили на потом, до хороших времен.
Стал мне с постоянной периодичностью сниться один и тот же сон: в лесу стоит часовня, а в ней люди стоят с вытянутыми руками и что-то просят у меня, и место как будто знакомо мне. А тут еще знакомых встретила - у них родственники в деревне той живут, они мне и рассказали, что деревенька отстраиваться начала, много людей приехало, не продаю ли я дом. Собралась и поехала, интересно мне стало, что да как.
Проделав долгий путь, дом меня не разочаровал, оказался на вид крепкий, только унылая пустота. Побродив по дому, я залезла на чердак, среди всякого хлама взгляд остановился на старом деревянном окладе, выеденном жуками, и весь потресканный от времени, за стеклом был старый постер из выцветшей бумаги и несколько фотографий довоенных времен. Решила его взять на память о родственниках. Соседка, видя, как я его несу в машину, как-то странно, ехидно ухмыльнулась, что еще больше меня убедило в правильности моего решения.
Приехав домой, я оставила его на террасе и забыла, пока не начали делать ремонт. Открыв оклад, я вытащила постер и ахнула: на меня смотрел преподобный Николай Чудотворец. Оклад был в серебре с жемчугом, как живой. Я оторопела. Видно, бабуля его от чужих глаз спрятала.
Однажды я сильно заболела и как-то, сидя в больнице, встретила школьную приятельницу. Мы не виделись лет двадцать, я слышала краем уха, что она замуж вышла за батюшку и где-то в приходе живет. Разговорившись, я ей пожаловалась на хворь, спросила, нет ли у нее знакомой знахарки в помощь, та, долго причитая, приглашает к себе в приход на открытие часовни,мол, там будет много народу, в том числе какой-то батюшка-знахарь, он-то мне обязательно поможет. Между делом я ей и про икону рассказала, и весь наш разговор свелся к тому, что, если мне не жалко привезти эту икону на открытие часовни, то надо привезти. На том и разошлись.
В назначенный день я собралась и поехала в деревеньку под Орехово-Зуево на открытие. Икону всю дорогу держала на коленях, чувство, я вам скажу, не описать - как будто я за небо двумя руками держалась. Встретившись там с приятельницей, я спросила про старца, но она вся в эйфории, какой-то странной мне показалась, подвела к управляющему и говорит: "Сестра икону привезла, не посмотрите?" Господи, что тут началось! Дядька этот на колени упал и молиться начал, ухватив меня за подол, потащил в центр толпы, оглядевшись, я оценила масштаб происходящего: людей было море, служителей - не меньше, и в центре дядечка с моей иконой шепчется с батюшкой. Пока эта суета была, я у людей поспрашивала, что происходит. Из рассказа поняла, что часовню открывают на пожертвования местных прихожан в честь Николая Чудотворца на месте сгоревшей во время войны, и икону, которую я привезла, отсюда вывезли в те же времена....
Бабушка моя там жила в сороковых годах и тут: мой сон наяву: все стали молиться, благодарить провидение, я вообще стояла службу около пяти часов, как зачарованная, не замечая никакой усталости. Но это ещё не конец истории.
Зашла в гости еще к одной приятельнице, и в разговоре она меня просит забрать пакет, в ней какая-то икона, ей родня из Сибири передала тоже в наследство от бабушки. Но так как она ярая атеистка, не хочет даже связываться, то отдала. Тут моему удивлению не было предела: опять на меня смотрел все тот же образ Николая Чудотворца, не взять его я не могла: он сам ко мне шел, чему я несказанно рада была. С тех пор это главная икона моей семьи с несказанной помощью мне по жизни.
